Читать «Разобщённые» онлайн - страница 241

Коннора пробирает дрожь — он впервые замечает, какой в кафе холод, должно быть, кондиционер пашет на всю катушку. Коннор и сам не прочь бы жить в мире, описанном Рейншильдом, но... нынешний мир — совсем не такой, о каком мечтал Рейншильд.

— Конечно, возникнут этические проблемы, — продолжает Рейншильд. — Вот почему я основал организацию для изучения этических вопросов, связанных прогрессом в этой области медицины. «Граждане за прогресс», как я назвал эту организацию, будут стоять на страже и не допустят злоупотреблений новой технологией. Они станут совестью, следящей за тем, чтобы всё шло по верному пути.

Коннор останавливает видео и пытается осмыслить то, что узнал.

— Ни черта себе! Значит, он основал «Граждан за прогресс», чтобы охранять мир от того, что создал сам!

— А оно стало тем самым монстром, которого он боялся!

Коннор вспоминает то, что учил в школе. Оппенгеймер, учёный, создавший первую атомную бомбу, в результате сделался самым большим её противником. А что если и с Рейншильдом случилось то же самое: он начал выступать против расплетения и ему заткнули рот? Или ещё хуже: ему вообще не дали этот самый рот раскрыть? Даже Адмирал — и тот не помнит этого человека; из чего следует вывод: Рейншильд уже тогда либо ушёл в тень, либо кое-кто позаботился о том, чтобы учёный не смог открыто выступить против Соглашения о расплетении.

Лев снова нажимает на кнопку, и клип идёт дальше — там ещё несколько секунд, в течение которых Рейншильд наивно-радостно вещает о блестящих перспективах своего детища:

— Это лишь начало. Когда нам удастся регенерировать нервную ткань — вот тогда мы сможем регенерировать всё что угодно. Вопрос времени.

Его улыбающееся лицо замирает — интервью окончено. Коннор ничего не может с собой поделать: он чувствует огромную жалость к этому человеку, тайному отцу расплетения. Своими добрыми намерениями он вымостил дорогу даже не в ад, а куда-то ещё дальше, в окончательное запределье.

— Да, ничего себе... — бормочет Лев. — Но... ты вроде говорил, что стоит нам узнать всё про этого человека — и мы сможем изменить жизнь. Так вот: каким образом эта информация поможет остановить расплетение? Даже если бы все поголовно узнали про этого Рейншильда — ну и что?

Коннор с досадой трясёт головой.

— Должно быть что-то ещё, чего мы не знаем!

Он прокручивает статью в конец — там помещена фотография Рейншильда и его жены в лаборатории; наверно, они работали в паре. Коннор читает подпись под картинкой, и его желудок скручивает так, что парень боится, как бы разом не лишиться обоих съеденных им «лучших бургеров на Юго-Западе».

— Не может быть...

— Что такое?!

Коннор несколько мгновений не в силах выдавить из себя ни слова, лишь сидит и смотрит на подпись под фото. Наконец он произносит:

— Его жена. Её зовут Соня!

Лев не догоняет. Неудивительно, он же никогда не был в том первом Убежище, где прятались Коннор с Рисой! Соня — так звали заправляющую там старуху. В течение многих лет она, должно быть, спасла сотни расплётов, а может, и тысячи. Коннор увеличивает картинку на экране, и чем дольше он смотрит на миссис Рейншильд, тем бóльшей уверенностью проникается.