Читать «Приемные родители» онлайн - страница 2

Запищал коммутатор. Сейфулин, не глядя, дотянулся, принял вызов.

— А-аяз Ва-ахи-тович! Там к вам посетительница, пускать? — лирично пропел голосок Леночки.

— Поздно, — выдохнул Сейфулин, но тут же, поняв, что дара речи не потерял, исправился, расправил плечи и ещё раз вытер пот и прибавил громкость:

— Здравствуйте, проходите, я директор краевого государственного бюджетного образовательного учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей "Ухтомский детский дом", Аяз Вахитович Сейфулин, а вы, не имею чести быть, э… представленным…

Галлюцинация — или свершилось чудо, и эта женщина реальна? — улыбнулась, обворожительно и мягко. И заговорила — словно в знойной пустыне зажурчал родник:

— Аяз Вахитович, мы же договаривались с вами о встрече на сегодня! На тринадцать тридцать, просто, извините, проблемы с транспортом, мне пришлось задержаться… но я вам об этом писала, вы же получили эс-эм-эс?

Аяз открыл рот.

Закрыл.

Рванул непослушными пальцами ворот рубахи, запутался в узле галстука, закашлялся.

Прохрипел:

— Я же списывался с Алексом Фростом!

Гостья в ответ рассмеялась так заразительно, что Сейфулин, хоть и побагровел, но улыбнулся в ответ.

— Я — Алекс! — она изящно прижала тонкую ладошку к высокой груди. — Я — Алекс Фрост, заместитель руководителя российского отделения агентства "Флауэр"! Просто, видимо, я нигде не говорила о себе так, чтобы можно было понять, что я женщина!

— Куда он делся?

— Не видел!

— А ты?

— Чего сразу я?! Ты на выходе стоял, что, не мог поймать?

— А чего там ловить, дело плёвое, глисту глазастую за шиворот, и всё!

— Вот сам бы и ловил, раз дело тебе плёвое!

Алёшка сжался в комочек и одной рукой зажал рот, чтоб мучители не услышали его дыхания, а другую прижал к груди: там отчаянными рывками билось сердце.

Слишком громко…

— И где его теперь искать прикажете? Куда он мог рвануть?

— Да небось опять в дальний парк.

— Мелюзге туда нельзя же.

— А ему пофиг, он всё равно туда лазит, всё клады закапывает. Я на днях подследил, чего он там роется, прикиньте, чего прячет?

— Ну, чего?

— Каракули свои! Стёклышками накрывает и закапывает!

Алёшка глухо пискнул.

Эти гады нашли его секретики! Его тайники!

— Ша! Все слышали?

Алёшка перестал дышать.

И только сердце бухало, как отбойник у слесарей, менявших трубы в канализации на прошлой неделе.

— Да ну, померещилось.

— Ну что, искать пойдём?

— Ага, сейчас, разбежимся и попрыгаем. Искать ещё его.

— Точно! Сам к ужину вернётся!

— Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха!

Громко хохоча и обсуждая, будет ли на ужин опять горелое молоко или, может быть, несладкий компот, четверо мучителей удалялись от лестницы. Их шаги и голоса давно уже стихли, а Алёшка всё не решался разжать руку на губах.

Когда, наконец, решился, рыдания прорвались наружу, как грозовой ливень. Как водопад, что показывали вчера в кино. Ниагара, что ли, называется…

Внезапная мысль остановила истерику: секретики! Эти гады разрыли его секретики! Ведь он же рисовал маму и прятал её ото всех, а они!..

Алёша не первый раз скрывался от преследователей под лестницей и знал, что путь наружу обычно куда сложнее, чем внутрь, но в этот раз вылетел пробкой, на одном вдохе, и сразу же рванул в дальний парк.