Читать «Цицерон» онлайн - страница 370

Вскоре стало очевидно, что время упущено. Власть захватил Антоний. Положение Брута становилось все опаснее. Он уже не решался выйти на улицу днем и сидел дома, забаррикадировавшись. А затем он и вовсе бежал из Рима и прятался в своих имениях. Удивительно другое. Кроме Брута, в заговоре участвовало много решительных энергичных людей. То были офицеры и полководцы. Они привыкли действовать, а не говорить. Они требовали от окружающих беспрекословного подчинения. И что же? На всех напали те же ужас и апатия. Они затаились и, сжавшись от ужаса, ждали неизбежного удара.

Цицерон с грустью говорил, что заговорщики проявили отвагу мужчин, но здравый смысл малых ребят (Att., XV, 14, 2). «Будь я в их числе, я уничтожил бы не только царя, но и царскую власть. И, как говорится, если бы перо было в моих руках, я бы довел до конца не только первый акт, но и всю трагедию» (Phil, II, 34). Он и сейчас твердил, что не все потеряно — надо воззвать к италийской молодежи, которая ненавидит тиранию. Но Брут так ничего и не сделал. Наконец стало ясно, что ему нельзя оставаться в Италии. Он решил отправиться в Грецию. Заявлено было, что спаситель отечества жертвует собой для народа и уезжает, дабы избежать гражданской войны. В эти дни Цицерону особенно отвратительным казалось непрерывное вмешательство Сервилии в планы тираноубийц. Между тем эта дама жила в домах политических изгнанников, которые диктатор подарил ей. Со своей обычной пронырливостью она уже успела приобрести дружбу следующего тирана Антония и выхлопотала у нового приятеля почетное и доходное назначение для Брута. Цицерону досадно было, что Брут ничего не замечает, во всем советуется с мамашей и готов принять милости из рук Антония.

Брут твердил, что действовать решительно ему мешают любовь к законности и гуманность. Он боится гражданской войны и не может осудить на смерть невинного гражданина Антония. Увы! Цицерон ясно видел, что любовь к законности обернется новой диктатурой, а гуманность — морем крови невинных людей. Уже было ясно, что в Риме появился новый тиран — Марк Антоний. Итак, иды марта дали только одно — Цезарь был заменен Антонием. Такая мена казалась Цицерону ужасной. «Разве тебя хоть в каком-то отношении можно с ним сравнить? — говорил он впоследствии, обращаясь к Антонию. — У него был талант, ум, память, образование, настойчивость, он умел обдумывать свои планы. На войне он совершал дела, хоть и гибельные для государства, но великие… Сторонников он привязал наградами, врагов — надев личину милосердия» (Phil., II, 116). А Антоний!..