Читать «Цицерон» онлайн - страница 356

Итак, Брут совершенно порвал с прежними своими товарищами и сделался цезарианцем. Не выгода и не страх его принудили. Как мы говорили, он совсем не знал Цезаря. Теперь же, увидав его в прекрасный момент победы и милости, он был совершенно очарован им и стал пламенным приверженцем диктатора. В беседах с Цицероном он настойчиво расспрашивает о Цезаре, все время возвращается к нему мыслью и вспыхивает от удовольствия от каждой похвалы своему новому кумиру. Узнав о гибели Катона, Брут, конечно, скорбел всей душой, даже стал сочинять ему панегирик. Но в то же время он сурово осуждал его за то, что тот отказался принять милость из рук Цезаря.

Вскоре Брут стал одним из первых любимцев диктатора. Ему завидовали, перед ним заискивали. Многие даже старались поселить в душе Цезаря недоверие к Бруту, но он их не слушал и ласкал своего молодого друга. Сервилия была на седьмом небе. Она получала от диктатора драгоценные подарки. Я уж не говорю о драгоценностях, например, об удивительной жемчужине, которую он ей преподнес. Но он еще продавал ей за бесценок дома сосланных республиканцев. Чувствуя, что стареет, и боясь, чтобы влиятельный любовник не ускользнул из ее рук, Сервилия свела его со своей молоденькой дочерью Юнией Терцией (Suet. Iul., 50, 2). Брут ничего этого не хотел замечать.

В 45 году Брут стал домогаться претуры на следующий год. Соперником его был Кассий, его друг и родич (он был женат на сестре Брута). Они были примерно одних лет, но Кассий был воин и «опирался на свои блестящие и отчаянные подвиги», Брут же пока не совершил ничего великого, говорит Плутарх, и славен был только своими добродетелями. Решать теперь следовало не народу, а диктатору. Выслушав доклад об обоих кандидатах, Цезарь сказал:

— Доводы Кассия справедливее, но предпочтение следует отдать Бруту (Plut. Brut., 7).

И Брут стал городским претором.

Когда Цезарь вернулся из Испании после победы над сыновьями Помпея, Брут поспешно бросился ему навстречу. Многих даже шокировала такая угодливая поспешность. Словом, он сделался настоящим придворным. Говорят даже, что Цезарь намекал, что оставит ему престол. И вот тут-то жизнь Брута перевернуло новое могучее влияние. Он близко сошелся с Цицероном.

Как случилось, что Цицерон вдруг сблизился с Брутом после столь холодного расставания? Причина заключается, конечно, в его страшном одиночестве. Все, кого он любил, ушли один за другим. У него оставался, правда, сын. Отец, разумеется, любил его, ни в чем ему не отказывал, но у них было мало общего. Цицерон Младший был добродушный малый, но настоящий шалопай. К наукам он был совершенно равнодушен, учился в Афинах из-под палки, кутил и повесничал. Когда Цицерон был в черном отчаянии после смерти Туллии, ему даже в голову не пришло вызвать к себе сына, чтобы тот стал его утешителем.

После Фарсала Брут и Цицерон были в совершенно разном положении. Брут был любимцем диктатора, перед которым открывалось самое блестящее будущее. Цицерон же — опальный изгнанник, влачивший жалкую жизнь в Брундизиуме и ежедневно выслушивающий грубые угрозы пьяного Антония. И вот тут-то, в Брундизиуме, Цицерон неожиданно получил письмо от Брута. Он писал, рассказывал впоследствии оратор, что «мне нужно укрепиться духом, ибо я уже совершил дела, которые будут говорить обо мне, даже если я буду молчать, и будут жить, когда я умру; и они будут свидетельством моих забот о Республике, если все будет хорошо и она устоит, если же нет — перед лицом ее гибели» (Brut., 330). В то время оратор чувствовал себя несчастным, забытым, никому не нужным. Он был тронут до слез. «Это письмо словно вернуло меня к жизни, и я снова увидел свет после долгого упадка всех моих душевных и телесных сил… Письмо Брута было первым желанным событием, которое как-то облегчило мою душевную боль» (Brut., 12).