Читать «Цицерон» онлайн - страница 299
Татьяна Андреевна Бобровникова
— Где твой зять?
— С твоим тестем, — последовал мгновенный ответ.
Больше Помпей не решался тягаться с Цицероном. Он окончательно обиделся, надулся и однажды с тяжелым вздохом произнес:
— Я бы очень хотел, чтобы Цицерон перешел к нашим врагам. Тогда бы он, по крайней мере, нас боялся
С легкой руки Цицерона в лагере стало модно издеваться над Помпеем. Кто-то прозвал его царем царей и Агамемноном, а Фавоний весело кричал: «Друзья, неужели и в этом году не будет у нас тускульских фиг?»
Все эти шутки совершенно вывели военачальника из равновесия.
И все-таки первую крупную битву, битву при Диррахиу-ме, Помпей выиграл. Но почему-то он не стал преследовать врага, не захватил его лагерь, не воспользовался победой и свел ее на нет, «поврежденный в разуме божеством, и на сей раз, как и в других случаях в течение всей войны»
— Они победили бы, если бы у них было кому победить.
Генеральное сражение состоялось летом 48 года в Фессалии при Фарсале. Накануне ночью Помпей видел странный сон. Снилось ему, что входит он в какой-то огромный театр и народ встречает его восторженными рукоплесканиями, как в прежние счастливые дни. Потом он увидел себя самого украшающим храм Венеры Победительницы. Проснувшись, он недоумевал, радость или горе сулит ему ночное видение. С одной стороны, ликование толпы, казалось, предвещало удачу. Но, с другой стороны, украшал-то он храм Венеры, а она считалась прародительницей его врага. Не значит ли это, что победа над ним, Помпеем, украсит триумф Цезаря? А Цезарь видел ослепительный факел — он пронесся по ночному небу над его лагерем и упал на стоянку Помпея
Наутро состоялась эта великая битва. Она была жестокой и кровавой. Счастье отвернулось от республиканцев. Они были на голову разбиты. Это был конец Республики. «В тот день… от нас навеки ушла свобода и скрылась за Тигром и Рейном… Она позабыла нас, она дарит свои милости германцам и скифам, она более не смотрит на Италию! О, лучше бы италийцы ее никогда не знали! Рим, почему не был ты рабом с того дня, когда Ромул… не к добру при зловещих знаменьях заложил стены, до фарсальской резни! Судьба, я негодую на Брута. Зачем мы так долго жили под властью законов и ежегодно избирали консулов?! Арабы, персы, все страны Востока счастливее нас — они никогда и не знали ничего, кроме тирании. Наш жребий самый ужасный из всех народов, покорных царям. Для нас рабство — позор… И мы воображаем, что Юпитер царит над миром? Неужели молниевержец мог смотреть с неба на фарсальскую бойню?»
Этот крик вырвался из уст поэта Лукана, когда он закончил описание роковой битвы. А Цезарь насмешливо заметил, что после Фарсала Республика стала пустым звуком.
