Читать «Король Камней» онлайн - страница 76

– Значит, так?!

Он вернулся к старцу. Тот успел перевернуться на живот, и теперь пытался встать. Левая рука Симона беспомощно висела, как у тряпичной куклы, подвешенной на гвоздь.

– Смотрите! И не смейте отворачиваться!

Хохоча, он ударил старца по ребрам.

– Сомневаетесь? Вот вам!

Удар. И еще.

– Вот вам всем!

Он бил и бил, не помня себя, и в какой-то миг ощутил, что нога угодила в костер. Пальцы и ступню обожгло дикой болью. Амброз закричал, отступая. Сквозь пергамент старческой кожи ясно просвечивал огонь, бегущий по жилам. От Симона пахнуло жаром, как от раскаленной печи, и Амброз в ужасе попятился. Этого не могло быть! В Круге Запрета нет магии! Он затравленно оглянулся. Круг больше не существовал. Осталась лишь черта, проведенная по земле, бесполезная и забытая. Маги покинули свои места, удаляясь прочь.

Жар усилился, и Амброз побежал.

Когда он вошел в шатер, его обожгла последняя на сегодня пощечина.

– Я все видела, – сказала Эльза.

Амброз кончиками пальцев тронул щеку.

– Ты дрянь, – сказала Эльза. – Теперь можешь убить меня.

– Пусть так, – кивнул Амброз. – Так даже лучше.

3.

…он был руками, месящими тесто. Тесто вздымалось и опадало, влажно хлюпая. Где-то кричали, но это лишь побуждало Амброза удвоить усилия. О, тесто! – мягкое, податливое; местами липкое. Задыхаясь, он лепил восхитительные, пышные булки. Груди, украшенные вишней соска. Бедра с темным, манящим ущельем между ними. Живот с поджаристой впадиной пупка. Все хлебопеки мира продали бы душу адским барышникам, лишь бы оказаться на его месте. Он был руками, и печью, и огнем в печи.

«Эльза, – вспомнил Амброз, задыхаясь. – Ее зовут Эльза…»

И снова забыл.

…он был ногами, топчущими виноград. Брызги сока летели во все стороны, и он жадно слизывал терпкую, душистую жидкость отовсюду, куда мог дотянуться. Голова шла кругом, когда Амброз надкусывал те ягоды, что волей случая остались целыми. Вино? – крепчайший хмель в мире не сравнился бы с этим опьянением. Сусло всхлипывало, стонало под бешеным напором мага. Схватив гроздь в кулак, он давил из последних сил, и пальцы белели, ногти впивались в скользкое, дрожащее, а красный ручеек стекал вниз, отчего волосы в паху слипались колечками.

«Дрянь, – вспомнил Амброз. – Это я дрянь. Нет, это она…»

И снова забыл.

Он был пахарем, взрывающим пашню. Он шел за плугом, он тянул плуг; он служил лемехом плуга. Хрипя, земля распахивала перед ним свое лоно. Борозда пылала, билась в агонии; слизистая, чуть солоноватая влага, сочась из земных пор, не имела власти остудить пламя зачатия. Он бросал семя в тесную, воспаленную, пульсирующую колыбель, расходовал себя без меры – и хохотал, как безумец. Он был нивой, и дождем, пролившимся с небес, и небесами, упавшими на твердь. Да, где-то кричали, но разве это важно?

«Нельзя, – подумал Амброз. – Что я делаю? Я…»

И сжег рассудок дотла.