Читать «Черная магия с полным ее разоблачением» онлайн - страница 2

А тут вдруг с нежностью, которая до сих пор принадлежала мне одной, он сказал кому-то: «я ужасно соскучился».

Моя первая реакция была странной: обреченное, горькое удовлетворение. «Вот и все», — стукнуло в голове. Криво улыбаясь, я показалась из-за двери.

— Я все слышала, — скрипуче выговорил мой сразу заржавевший рот.

Иван оторопело застыл над тарелкой каши — он завтракал, собираясь на работу — а после с глупым, заискивающим видом поднял глаза и робко спросил:

— И что теперь, Туся? Что?

Я убежала к себе. Иван потащился за мной. Он весь покрылся испариной и вел себя жалко: суетился, бегал глазами, по-утиному выворачивал шею набок и беспомощно, в искреннем потрясении повторял:

— И что теперь, что? — в то же время явно пытаясь понять, что именно я слышала и до какой степени возможно все отрицать.

У одной моей подруги был любовник с говорящей фамилией Грешин, и как-то лежа с ним в постели в перерыве между раундами, она от скуки поинтересовалась, что он станет делать, если его жена прямо сейчас войдет в комнату.

— Буду все отрицать, — не задумываясь, ответил любовник.

Удивительно: небо для меня свилось как свиток, и всякая гора и остров двинулись с мест своих, а я вспоминала какую-то идиотскую историю — вместе, кстати, с еще одной, которую, по забавному стечению обстоятельств, слышала от жены упомянутого Грешина. Ее сослуживица умудрилась явиться домой не вовремя, от потрясения расплакалась и бросилась на улицу, а когда вернулась, муж сумел доказать, что ей все привиделось.

Думаю, так бунтовало мое возмущенное подсознание: меня — и вдруг в какую-то пошлую свальную цепочку? В хвост к жалким рабам повышенного либидо? Это же анекдот, клише, не из моей жизни, и вообще смешно! Поразительно — и отчего мы не хохочем до слез.?

Но оказалось, что клише — вещь серьезная, не выпутаешься. Мы оба произнесли по банальной фразе.

— Это не то, что ты думаешь.

— Не унижай ни меня, ни себя.

Затем я узнала ВСЕ.

В Ивана влюбилась юная — двадцать два года, ребенок — девушка, сама призналась в непреодолимых чувствах. Ему это страшно польстило, и он поневоле увлекся, разумеется, обстоятельствами, а не ею самой. И, честное слово, сегодня собирался с ней порвать. А вообще ему пора на работу, и лучше нам поговорить вечером. Выпалив последние слова, Иван с фантастической скоростью испарился. Его виноватая спина, не поспевая за ним, еще пару секунд висела у меня перед глазами. Я бросилась следом, опередила, загородила собой дверь, закричала, потребовала объяснений. Но — мысленно, про себя; ватное тело отказалось слушаться. И потом, что-то внутри (шестое чувство, еще один штамп?) уже сознавало тщету любых действий и разговоров.

Я совершила следующую банальность — уехала к маме. Благо, на тот момент ничто меня дома не удерживало: свекор, Ефим Борисович, жил с моими родителями на даче, внуков Ивану еще не подкинули, а наш двадцатилетний сын отличался самостоятельностью.