Читать «Твари, подобные Богу» онлайн - страница 173

Клепушка издалека услышала — Татьяна Степановна поняла по тому, как изменилась ее поза, — и вместе со всеми вышла в прихожую провожать докторицу, чего никогда раньше не делала. А там будто ненароком провела рукой по Наташиному плечу.

И вот оттого ли, нет, а на другой день молоко пришло с новой силой.

«Гены», — в который раз изумилась Татьяна Степановна, вспоминая эту историю. — «Бабка была ведьма, и внучка такая же».

Она глянула на часы и спохватилась: Сережику время гулять. Что ж Наташка не чешется? Выходной у нее сегодня, давно могла бы собраться, а то либо обед и сон отодвигать, либо погуляют всего ничего.

— Наташа! — громко крикнула она. — Вам пора! Режим ребенку собьешь!

В коридоре послышались торопливые шаги.

— Я почти готова, — ровно произнесла Наташа, появляясь на пороге.

Удивительно — никогда не раздражается, будто у нее не нервы, а стальные провода.

— Клепушку с собой возьмите и Цезаря, она за ним последит.

— Конечно.

— Скажи ей тогда, чтобы одевалась.

— Я уже сказала. Она вроде не хочет. Еще раз позову. Но вообще сегодня тепло, одеваться особо ни к чему.

— Все равно, кофту пускай возьмет. И Сережику не забудь.

— Да.

— Где он сейчас?

— С Лео. — В голосе Наташи лязгнуло что-то металлическое.

— Хорошо… Так идите уже, а то и смысла не будет суетиться.

— Не беспокойтесь, Татьяна Степановна, часа полтора мы точно погуляем, а может, и два.

Силуэт Наташи исчез из дверного проема.

— В лес не ходите, там сейчас самые комары, и вообще, мало ли что! — крикнула Татьяна Степановна вслед.

— Нет, мы около дома, на детской площадке, — без интонаций донеслось из коридора.

«Вся в сына», — думала, направляясь к детской, Наташа. — «Я о ней забочусь, на мне ее хозяйство, я — мать ее внука, я к ней, можно сказать, как к родной, а она все равно одну Лео любит».

Наташа обижалась, сердилась; ей не хватало сочувствия и тепла — очень. Она мучительно тосковала по Антону и страдала, что сын растет сиротой. Но, как все в жизни, переживала это стоически. И втайне гордилась собой — хотя гордыня, конечно же, смертный грех. Но она даже неприязнь к Лео сумела перебороть! Нет, неприязнь — неточное, слишком мягкое слово. Другое чувство: отторжение столь вселенского масштаба, что для него и названия не придумано в человеческом языке. Чувство явно противоречило христианской морали, однако Наташа считала себя в полном праве его испытывать: а как иначе?!

Эта девка, эта проклятая ведьма. Встала на ее с Антоном пути и привела его к гибели — наверняка, раз он попал под машину возле ее дома. Поссорилась с ним, довела до бешенства, вытворила что-нибудь невообразимое, а то и вовсе пожелала ему смерти — за неповиновение. (Наташе очень хотелось верить, что Антон отказался ее бросать). Сценариев ссоры Антона и Лео у нее уже было множество, но мозг отказывался успокаиваться и плодил новые, один чудовищнее другого. Наташа таскала на себе это страшное, как вериги, и ни перед кем не могла их снять.