Читать «Шерлок Холмс и хентзосское дело» онлайн - страница 42
Дэвид Стюарт Дэвис
— Посмотрите внимательнее на серебряный набалдашник, на то, чем он украшен.
— Тонкая работа, украшение в виде цветка.
— А какого цветка?
— О! — не сдержался я. — Так это синяя дубница!
— Именно.
— Вот ведь наглец!
— Действительно наглец. Его самонадеянность не позволила ему даже заподозрить, что подобные мелочи могут быть кем-то замечены и могут привести к соответствующим выводам.
Но не успел мой друг продолжить, как раздался громкий стук в дверь. Мы обменялись встревоженными взглядами.
— Скорее, Уотсон, — тихо сказал Холмс. — Встаньте перед Гольштейном так, чтобы его не было видно от дверей, и сделайте вид, что разговариваете с ним.
Я сделал так, как он мне велел, в то время как сам Холмс пошёл открывать дверь. На пороге стоял Густав.
— Сейчас мы заняты беседой на исключительно важные темы, которые намерены сохранить в тайне. Извольте зайти позже, — приказал ему Холмс.
Красное лицо Густава, и без того утратившее большую часть своего дружелюбия, выразило напряжённое недоверие, когда он попытался заглянуть поверх плеча Холмса в комнату, где я вёл оживлённую беседу с Гольштейном. Он колебался и всё не уходил, и в тот самый момент Гольштейн заворочался и тихо застонал. Густав замер, услышав тот звук, и стал напирать на Холмса, чтобы лучше разглядеть происходящее в комнате. Гольштейн снова застонал.
— Я с вами полностью согласен, — тут же громко сказал я, будто бы отвечая на его слова, и дружески похлопал по плечу, демонстрируя полное согласие. Потом я тоже обернулся к Густаву, стараясь по-прежнему скрыть от него Гольштейна, и бросил: — И правда, оставьте нас. Нам ещё многое предстоит обсудить.
Густав нехотя подчинился.
Как только дверь за ним закрылась, глаза Гольштейна открылись, и он пришёл в сознание. Он вцепился в подлокотники кресла, чтобы подняться, и рот его уже было открылся, чтобы позвать на помощь, но не успел он произнести и звука, как я нанёс ему сильнейший удар в челюсть, отправив его обратно в нокдаун и в уже обжитое им кресло, снова без чувств.
— Великолепно, Уотсон, — сказал Холмс. — По крайней мере, его попытка позвать на помощь подтверждает мои подозрения о том, что в доме у него есть друзья, которые нам враги. Следовательно, у нас осталось совсем немного времени, пока они не предприняли каких-либо действий. Помогите мне связать его и вставить ему кляп.
Мы быстро соорудили кляп из столовой салфетки, разорвали простыни на верёвки и крепко привязали Гольштейна к креслу.
— Что будем делать дальше? — спросил я.
— Мы должны выбраться отсюда. Раз уж не можем выйти с тем же достоинством, с которым пришли, и через тот же вход, — он подошёл к окну, — то выйдем отсюда.
Я подошёл к нему и тоже выглянул в окно. От дворика перед конюшней нас отделяло добрых двадцать пять футов. Холмс указал на плющ, очень кстати росший на стене слева от окна.
— Мы воспользуемся им как лестницей, — сказал Холмс. — Только, боюсь, нам придётся оставить здесь чемоданы, иначе они задержат нас в пути. Но вот свой саквояж я возьму с собой, там слишком много полезных предметов, которые нам могут пригодиться во время пребывания на гостеприимной земле Руритании.