Читать «...А вослед ему мертвый пес: По всему свету за бродячими собаками» онлайн - страница 24

Полтора столетия спустя, движимый заботой о том, как бы не пропустить ни единой детали, способной обеспечить успех фильма, я отправился в Эрмент, надеясь обнаружить там что-нибудь, проясняющее вопрос. Я не располагал тогда мало-мальски точной картой региона. Поначалу название «Эрмент», наверняка чудовищно офранцуженное, не вызвало никаких ассоциаций у шофера такси, нанятого мной в Луксоре. Мы с ним вместе ломали голову над этой задачей, подстегиваемые общим опасением, как бы не осрамиться, и под конец пришли к соглашению по поводу названия города, звучащего более или менее близко к тому, что некогда записал Флобер. Был ли предметом моих поисков именно он? Шофер объяснил, что с тех пор это название раздвоилось: один населенный пункт, носящий его, находится на берегу Нила, другой чуть подальше, — следовательно, к флоберовскому описанию больше подходил второй, стоящий посреди окультуренной земледельческой зоны, что простирается между рекой и пустыней. Первый являет собой внушительные индустриальные руины и портовое оборудование, громоздящееся у берега в полной заброшенности. Дорога, проходящая над Нилом, расположена на несколько метров выше причала, заваленного строительным и прочим мусором. Ни одной собаки поблизости не видно. По вечерам этот выступ заполняется множеством гуляющих, их манит прохлада, идущая от реки. В тот день запыленные кроны деревьев у них над головами кишели тысячами щебечущих воробьев. Никогда прежде мне не доводилось слышать, чтобы воробьи — это были именно воробьи, а не, к примеру, скворцы — производили столько шума. Гам стоял такой, что в конце концов в нем начинала мерещиться какая-то враждебность, что мало согласуется с привычным умильным представлением об этой птичке.

Уже стемнело, когда мы, направившись в глубь страны, добрались до другого Эрмента, если считать, что по крайности один из этих городков, как бы то ни было, являлся Эрментом. В этом последнем вся почва была сплошь возделана, а улочки, узкие и ухабистые, абсолютно непроезжи в силу переизбытка бродящего туда-сюда домашнего скота, вьючного и дойного — дромадеров, ослов, быков и т. д. И попрежнему никаких собак. Я начал уже терять надежду, а шофер, несомненно, с возрастающим беспокойством — или, может быть, с тупой покорностью судьбе — спрашивал себя, до чего я способен дойти в своей блажи. Мы объезжали город с внешней стороны, когда я мельком, в потемках приметил поодаль, в поле, рядом с кучкой работников, месивших глину для изготовления кирпичей, одинокое животное. Оно было крупнее, чем обычно бывают бродячие собаки, и по внешнему виду соответствовало беглым описаниям Флобера — «длинношерстное, взъерошенное», — имея сверх того некоторые дополнительные приметы, о которых он не сообщает, но они гармонируют с прочим: удлиненная морда, глаза, полускрытые ниспадающей со лба шерстью, и довольно пушистый хвост, изогнутый наподобие охотничьего рога. Впоследствии люди, заслуживающие доверия, подтвердили мне, что существует особая порода эрментских собак, бродячих или домашних, имеющая наряду с прочими все те признаки, которые я только что перечислил.