Читать «Семеро с планеты Коламба» онлайн - страница 79

От ее взгляда и от слова «жги» у Славика опустились руки. В самом деле опустились — аппаратик оказался направленным в землю.

Евдокимовна, — а ее волосы уже посеребрились, — вздохнула:

— Ф-у-у-у! Это что случилось? Будто бежала я, бежала, да вдруг остановилась… Сколько мне сейчас? Как Павлику, должно быть. Ой, дай передохну…

Кубик посмотрел на Славика и все понял. Показал рукой: погоди, мол, когда будет нужно действовать, дам знать. Славик даже не кивнул в ответ, так ему не хотелось снова заниматься этим делом.

Евдокимовна на вид была уже женщиной лет сорока пяти.

— Соседей, и то стыдно было бы. Что скажут? Что подумают? — Она покачала головой.

— А что скажут? — поинтересовался художник.

— Что подумают, то и скажут, — знаю я их. Дура, мол, старая. Одной жизни дожить не успела, на вторую позарилась. Видно, сладко ей жилось, коли вдругорядь захотелось. Молодой-то мне прохода не дадут, застыдят.

— А что молодой до старух? — возразил Кубик. — Не все ли ей равно, о чем они ворчат?

— Не скажи, Алексаныч. Это, может, у вас в городе так, а у нас в деревне стариков уважают. Слушают. Правда, Нинка? Ты ведь бабушку свою слушаешь?

Нинка, не вынимая пальца изо рта, кивнула.

— Ну, отдохнула, стареючи, вроде, значит, в отпуске побывала. Первый раз в жизни. Теперь дальше ехать можно. Жги, Алексаныч, мне в бабушки пора, — повторила Евдокимовна. — Нинка моя меня, вижу, еще не признает. Да и дела по дому не сделаны…

Состарившись до прежнего своего возраста, Нинкина бабушка хотела было уже встать и уйти, но вдруг ойкнула, села и… попросила вернуть ей годика три-четыре.

— Колено у меня очень уж разболелось в последнее время. Кабы не оно, — объяснила, стыдясь своей просьбы, Евдокимовна, — то хоть до ста лет жить можно.

Кубик на этот раз сам взял аппарат мол-стар — дело требовало осторожности. Спросил у Славика, где нажимать, опробовал кнопки, направив аппаратик в землю, и проделал над соседкой нужную операцию.

Евдокимовна сначала проверила колено рукой, потом встала, прошлась.

— Как новое! — обрадовалась она. — Теперь можно идти работать. А эти малые годики, что ты мне вернул, Алексаныч, кто их на старухе сосчитает… Главное, чтобы Анюта ничего не заметила, да еще Андреевна.

— Ты, баб, как раньше, — сказала Нинка, — только улыбистей стала.

— Вот так словечко! — воскликнул Кубик. — Ну, Нинка, ну, умница!

На этом приключение закончилось, и Кубик собрался уже к себе, но Нинка его остановила.

— Дай-ка картину-то сюда. — И забрала у художника холст.

— Ты что, Нинон? — растерялся Кубик. — Я ведь над ней еще поработать должен!

— Поработать! Замажешь мне бабушку так, что никто не узнает. Не дам! Знаю я тебя!

— Евдокимовна! — взмолился художник. — Да что же это такое? Пусть она отдаст холстину!

Но Евдокимовна, поднимаясь на крыльцо, только махнула рукой.

— Отдай, Ниночка, — попросил Кубик, впервые называя Нинку так, — это же полработы…

Нинка глянула на портрет.

— Видела я все твои замазюки. Будто сам черт на картинах плясал. Сперва еще что-то понятно, а потом ничего. Не дам. Это не твое, это бабушки. — И спрятала холст за спину.