Читать «Семеро с планеты Коламба» онлайн - страница 29

— Поди, выдумываешь? — неуверенно спросила Нинка.

— Это я-то? — пробасил Кубик. — Да ни в жизнь! Все — чистая правда. — Теперь он обращался к Славику, в Нинку глазами постреливая и в рыжую бороду незаметно посмеиваясь. — «Я ведь, говорит, День нонешний, по-вашему, значит, После-Дождика-Четверг, а по-нашему так Авдей Поликарпович. Вот поработать вышел…»

Нинка облизнула ложку и вытаращилась на Кубика.

— Моя Нинон меня за руку хватает и Дню шепотом — не испугалась все-таки: «А чё ты, интересно, делать-то будешь?» «Я?» — перешел на бас художник. — «О-о! Моих дел не перечесть. Вот сейчас травы буду от росы сушить, землю согревать, леса и пшеницу растить. Потом ветрам-баловникам хвосты укорачивать, чтоб не шибко буянили, делом занимались. А с ветрами управлюсь, буду все на земле красить».

— Это как? — спросил Славик.

— «Красить-то?»— ответил День устами Кубика. — «То дело хлопотное. Главное, все цвета должны быть разные. Вот смотри: помидоры — красные, сливы — синие, абрикосы — сами знаете, какие, на баклажаны много краски уходит, смешивать приходится, цвет у них сложный, яблоки — те все разноцветные, недаром говорят — расписные…»

— А цветы-то, цветы-то забыл? — подсказала увлекшаяся рассказом Нинка.

— «И цветы, — согласился День Авдей Поликарпович. — Каждый кисточкой, чуть он раскроется, тронь, да не раз — как, например, анютины глазки. Так и корпишь над каждым… А черешня, а вишня, а ягоды! Все грибы в лесу под кустами отыщи и шляпки покрась — да цвет не дай бог перепутать, а то ведь отравится кто! Ого-го сколько работы! К вечеру так умаешься, что еле до горизонта доплетешься. Ну, правда, напоследок еще закатом полыхнешь — а в нем все краски до единой. Завалишься за горизонт — и спать, отдыхать. Проснешься, а ты уже не Авдей, а Данила или Евсей…»

— А чего у тебя все дни — мужики? — привередливо спросила Нинка. — Женщин-дней неужто не бывает?

— Да что ты! — нашелся и тут Кубик. — А среда, а пятница? А суббота? Трое мужчин и как раз три женщины. Народом все предусмотрено, полное, заметь-ка, равенство! А седьмой день — воскресенье — ни он, ни она. Значит, общий.

— А звать-то женщин как? — не унималась Нинка.

— Первое имя — Анна…

— Как мою мамку, — удовлетворилась наконец Нинка. И подвела итог — Выдумщик ты, Кубик, укороту на тебя нет!

— Неужели не интересно? — всерьез (чему Славик удивился) забеспокоился художник.

— А чё в выдумке интересного! — резанула правду-матку Нинка. — Ты бы коров, как моя мамка подоил, было б тебе не до баек.

— Ну, Нин… — Кубик растерялся, — не всем же доить коров. Кто еще хлеб сеет, кто комбайны делает, кто конструирует…

— А кто по лугам цельное лето ходит, да краску по белому размазывает! — рубанула Нинка. — Ты бы вон мою мамку лучше нарисовал!

— А что! — ожил художник. — И напишу. — К Кубику возвращалась уверенность. — Возьму и напишу. Молодец, Нинон! Прямо умница! Такую идею подала!

— То-то, — сказал Нинка, вставая. — А то ходит по лугам, ходит, вчерашний день ищет.

— Может, ты и тут права, Нинон, — вздохнул Кубик, — ищу я, кажется, вчерашний день, а сегодняшний мне глаза слепит…