Читать «Маленькие пленники Бухенвальда» онлайн - страница 33

В сумку стала падать картошка. Кто-то положил небольшой кусок хлеба, а кто-то кусочек сахару.

Илюша Воробей, опуская в сумку маленькую обвалявшуюся конфетку, сказал:

— Отнеси, это мне вчера дал чех Франтишек… Я обойдусь…

— Спасибо, Илья!

С этим драгоценным даром Петька побежал к бельгийцу. На следующий день, в воскресенье, Блоха произвел тщательную уборку в тире. Солдат Ганс по обыкновению придирчиво проверил, все ли чисто, не забыл провести пальцем и по верху шкафа. Потом эсэсовец не спеша поднял полу френча, вынул большие карманные часы и долго смотрел на них, что-то высчитывая и решая. Петька понял: еще не время кончать работу. Но вот прошло несколько секунд, стрелка поравнялась с нужным делением на циферблате, и Ганс с видимым удовольствием щелкнул крышкой. Поистине немецкая точность!

Теперь настал черед отпустить Петьку. Блоха стоял по стойке «смирно» и спокойно разглядывал немца, когда-то на редкость здорового, крепкого человека, а теперь изломанного фронтом, инвалида. По щеке от левого глаза спускался небольшой шрам. Наверное, фронтовая отметина. Кожа на месте шрама время от времени подергивалась, и солдат смешно подмигивал одним верхним веком. Блохе вдруг захотелось тоже подмигнуть, ради озорства, но он лишь слегка прищурил глаз.

— Шлюс! — махнул рукой Ганс, и Петьку вихрем вынесло из тира.

После обеда к Петьке подошел Илюша:

— А я уже писать научился. Смотри, — подсунул он тетрадку.

Тетрадь выдали давно, но у Воробышка она была такой чистой, как будто совсем новая. На листках ни единой помарки, буквы выведены с большим старанием, правильно и красиво. Петьке грешно было не похвалить товарища:

— Молодец, Илья! И дальше так учись, отличником станешь!

— Да ты не смейся, — застеснялся Воробей.

— Нет, я без шуток. Почерк — на все сто.

Илюша радостный побежал прятать драгоценную тетрадь.

Ребята — школьники сидели за столами и делали домашние задания. Дядя Яша похаживал от одного к другому, заглядывал в тетрадки, помогал, когда у кого — нибудь что-то не получалось. Иногда он делал замечание нерадивому ученику, но таких было немного.

Четверо ребят играли в самодельные шашки, нарезанные из дерева и покрашенные чернильным карандашом. Остальные использовали короткое свободное время для штопки одежды, починки обуви. Все были заняты делом.

Петька почувствовал себя одиноким. Стало тоскливо. От нечего делать смотрел в окно.

Шел конец февраля 1944 года. Над лагерем ползла темно — серая вереница туч. А за ними, где-то очень далеко, светило солнце. Ведь всю землю тучам не закрыть, все равно где-то пробьются лучи.

Но пока идет дождь. Из туч будто бы тянется до земли светлая пряжа, бесчисленное множество водяных ниточек.

Снег с аппель-плаца согнало весь. Всюду бежали мутные ручейки. Они стекали вниз по горе, за бараки, в малый лагерь и дальше — на бухенвальдский огород.

Заключенные все в бараках. Эсэсовцы видны только на вышках. Вот какой-то узник, мокрый до последней нитки, проковылял через аппель-плац. И снова ни души.