Читать «Маленькие пленники Бухенвальда» онлайн - страница 30

Солдат пытался его урезонить, но пьяный и слушать не хотел, твердя свое:

— Я отвечаю за пристрелку! Молчать!

Тогда солдат, поняв бесполезность уговоров, подошел к правой пирамиде и записал в свой блокнот номера пристрелянных винтовок.

Рея уже настолько разморило, что он еле стоял на ногах. Солдат взял его под руку и вывел из тира. Петьке он сказал:

— Рус, ком!

Наконец-то окончен мучительный день.

Солдат старательно запер внутреннюю дверь массивной задвижкой повесил огромный замок, поставил пломбу. Не менее тщательно была закрыта и наружная дверь.

Потом солдат повел пьяного Рея к казармам, видневшимся сквозь редкий буковый лес.

Петька пристроился к своей команде и вошел через ворота в лагерь.

НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ

Солдат-эсэсовец Ганс по внешнему виду был спокойный, неторопливый человек. То ли от ударов винтовочных прикладов при стрельбе, то ли от природы правое плечо у Ганса было опущено, а левое казалось выдвинутым вперед. При ходьбе создавалось впечатление, будто бы солдат все время пробирается сквозь толпу.

Он не обижал Петьку, и мальчишка не особенно-то боялся этого старого флегматика. Опасны для Блохи были офицеры СС, которые часто навещали тир, чтобы набить руку в стрельбе. И больше всех усердствовали те, кому предстояло отправиться на восточный фронт. Среди них были пьяные, а от пьяных всего можно ожидать. И тогда Петьке становилось страшновато. Ну что стоит гитлеровцу пристрелить маленького русского гефтлинга?

Сегодня Ганс, немного постреляв, куда-то вышел. Как раз в это время в тире появился долговязый эсэсовец. Он был пьян.

Петька пошел поправлять мишени, и офицеру взбрело в голову позабавиться. Он поставил мальчишку к щиту и стал целиться из пистолета.

Раздался выстрел. Пуля впилась в доску возле Петькиного плеча. Он слегка повернул голову и увидел в щите маленькую черную дырочку.

Эсэсовец снова поднял пистолет. Пролетит ли вторая пуля мимо.

И вот снова выстрел. Мимо! Третьего выстрела эсэсовец не успел сделать: пришел Ганс и вежливо отстранил офицера.

Дальше все пошло сравнительно хорошо. Петька благополучно отработал в тире несколько недель.

В воскресенье Ганс не пристреливал оружие, а только заполнял карточки. Зато Петьку донимала уборка помещения, приходилось все мыть и драить. С помощью длинного резинового шланга он обмывал цементный пол, потом сгонял шваброй воду под металлическую решетку и насухо вытирал пол большой тряпкой. Тряпка не умещалась в его руках, а ее надо выжимать. Пока вытрешь пол — спина занемеет.

Покончив с полом, Петька протирал пирамиды, шкаф, барьер. Все очень тщательно, как внутри, так и снаружи. Чтоб нигде ни пылинки не осталось.

Когда Петька заканчивал работу, Ганс начинал проверять. Этот флегматик был мелочно — придирчив, не спеша заглядывал во все уголки, нет ли пыли. Он дотрагивался до каждого предмета в тире, а под конец становился на табурет и, вытягивая шею, заглядывал на верх шкафа и тоже несколько раз — для верности — проводил там пальцем и рассматривал его при ярком свете лампочки. Гансу не хватало только лупы или микроскопа. Петька глядел на его палец и был уверен, что Ганс ничего не обнаружит. Блоха все драил на совесть, как принято говорить. Но в данном случае, пожалуй, слово «совесть» не очень подходило. Тут действовал закон: если ты сделаешь уборку плохо — заставят десять раз переделывать да еще изобьют.