Читать «Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий» онлайн - страница 83

Итак, оптимисты предлагают ждать, пока молодое поколение неизвестных провинциальных аспирантов оперится, защитит свои краеведческие диссертации и создаст новые научные школы, о сути которых пока еще трудно высказываться определенно, но возникновение которых в будущем приведет к расцвету гуманитарного знания в России.

Возможно, образ Неизвестного Аспиранта, с которым связываются надежды на возрождение социальных наук, выглядит таким притягательным из-за того, что подлинная глубина интеллектуального кризиса остается не до конца прочувствованной в России. Общую веру в молодежь трудно воспринимать иначе, чем как выражение крайней неопределенности и неясности перспектив обновления социальных наук.

И все-таки, какое оно, «племя молодое»? Что известно о «будущем нашей науки» и отвечает ли это тем надеждам, которые лелеют старшие товарищи?

Битвы за память профессии

Закончу так: было нестыдное прошлое, им можно гордиться, настоящее нашей социологии прекрасно, а будущее просто великолепно.

В. А. Ядов

Тягостно вспоминать те годы страха и идеологических, политических гонений, но вычеркнуть их из памяти было бы преступно. Тем более, новые люди (Сидорова, Данилов, Гутнова), вытеснившие учителей, в свою очередь, насаждали в университетах и академических институтах подобранных ими учеников. Мертвые хватают живых, и в итоге мы имеем то, что имеем.

А. Я. Гуревич

При ближайшем рассмотрении выясняется, что старшим коллегам известно о «научной молодежи» довольно много нехорошего. И дело здесь, конечно, не только в том, что, по словам одних, «студенты и аспиранты, особенно в Москве, ничем не интересуются», и даже не в том, что, по словам других, «безграмотность стала отличительной чертой нового поколения». Дело в механизмах формирования памяти профессии, в том, как воспринимается молодежью наследие, полученное ею от предшествующих поколений. Потому что восприятие «советского профессионального наследия» и отношение к нему, как и к советскому прошлому в целом, предопределяет, зачастую неосознанно, выбор профессиональных стратегий, навязывая стандарты, критерии оценок, профессиональную ориентацию. Политика и формирование профессиональной идентичности оказываются слиты воедино в конфликте интерпретаций прошлого профессии, и это является важной особенностью российских социальных наук. Описанная А. Я. Гуревичем галерея портретов в кабинете зав. кафедрой истории Средних веков МГУ, где в милом единении собраны те, кто громил, и те, кого громили, — Петрушевский, Косминский, Сидорова, Данилов, Сказкин, Удальцова, — служит лучшей иллюстрацией конфликта памятей в современной России.