Читать «Ожерелье королевы» онлайн - страница 9

Александр Дюма

— А! Тем лучше, — произнес маршал, — значит, старейший — ты, Таверне.

— Полно, я на восемь лет моложе тебя. Я родился в тысяча семьсот четвертом, — возразил тот.

— Злодей! — сказал маршал. — Ты выдаешь мои восемьдесят восемь лет.

— Неужели, герцог, вам восемьдесят восемь лет? — спросил господин де Кондорсе.

— Бог мой, да! Этот расчет произвести очень легко, особенно такому выдающемуся математику, как вы, маркиз. Ведь я принадлежу к прошлому веку, к великому веку, как его называют; тысяча шестьсот девяносто шестой год — это дата!

— Не может быть, — сказал де Лонэ.

— О! Будь здесь ваш отец, комендант Бастилии, он не сказал бы, что этого не может быть, он, имевший меня своим пансионером в тысяча семьсот четырнадцатом году.

— Старейшим между нами я объявляю вино, которое господин граф де Хага наливает себе в эту минуту, — произнес г-н де Фаврас.

— Этому токайскому сто двадцать лет; вы совершенно правы, господин де Фаврас, — отозвался граф. — Ему должна принадлежать честь быть выпитым за здоровье короля.

— Одну минуту, господа, — сказал Калиостро, поднимая свою большую голову, обличавшую его энергию и ум, — я протестую.

— Вы протестуете против права старшинства этого токайского? — воскликнули все в один голос.

— Конечно, — спокойно ответил граф, — так как я сам запечатывал бутылки этого вина.

— Вы?!

— Да, я, в день победы, одержанной Монтекукколи над турками, в тысяча шестьсот шестьдесят четвертом году.

Громкий взрыв хохота раздался после этих слов, произнесенных Калиостро с невозмутимой серьезностью.

— Но, таким образом, — начала г-жа Дюбарри, — вам должно быть что-то около ста тридцати лет, потому что надо же считать, что вам было не менее десяти лет, когда вы разливали это доброе вино в бутылки.

— Мне было больше десяти лет, когда я занимался этим делом, сударыня, так как через два дня после того я имел честь получить от его величества австрийского императора поручение поздравить Монтекукколи, который своей победой при Сенготхарде отомстил за поражение при Эсеке в Словении, когда неверные в тысяча пятьсот тридцать шестом году так жестоко поколотили имперцев, моих друзей и товарищей по оружию.

— А! — произнес граф де Хага так же невозмутимо, как и Калиостро. — И вам в то время было также, по крайней мере, десять лет, так как вы лично присутствовали при этой достопамятной битве.

— Это было ужасное поражение, господин граф, — отвечал Калиостро с поклоном.

— Но все же менее жестокое, чем поражение при Креси, — заметил с улыбкой Кондорсе.

— Правда, сударь, — согласился Калиостро, — поражение при Креси было потому так страшно, что там было разбито не одно только войско, а сама Франция. Но вместе с тем надо сознаться, что это была не совсем честно одержанная победа англичан. У короля Эдуарда были пушки, а это обстоятельство оставалось совершенно неизвестно Филиппу де Валуа, или скорее Филипп де Валуа не захотел этому поверить, хотя я и предупреждал его и говорил, что видел собственными глазами те четыре артиллерийских орудия, которые Эдуард купил у венецианцев.