Читать «Ожерелье королевы» онлайн - страница 71

— Пусть узнают, встала ли мадемуазель де Таверне, и скажут ей, что я хочу ее видеть.

— Мадемуазель де Таверне уже в будуаре вашего величества, — отвечала придворная дама.

— Уже? — спросила королева, которой лучше, чем кому-либо другому, было известно, в котором часу могла лечь Андре.

— О ваше величество, она ожидает уже двадцать минут.

— Пусть войдет.

Андре вошла к королеве в ту минуту, как часы на Мраморном дворе пробили первый удар девяти часов.

Мадемуазель де Таверне, уже тщательно одетая, как подобало придворной даме, не имеющей право являться к королеве в небрежном туалете, вошла, улыбаясь, но с некоторой тревогой.

Королева также улыбалась, что успокоило Андре.

— Идите, милая Мизери, — сказала она, — пошлите мне Леонара и моего портного. Ничего, — сказала она Андре, проследив глазами за г-жой Мизери и выждала, пока за ней опустилась портьера, — король был очень мил, он смеялся и ушел обезоруженным.

— Но он узнал? — спросила Андре.

— Вы понимаете, Андре, что лгать недопустимо, в особенности, когда ты права и именуешься французской королевой.

— Правда, ваше величество, — ответила, покраснев, Андре.

— А между тем, милая Андре, мы, по-видимому, сделали ошибку.

— Ошибку, государыня? — спросила Андре. — И, вероятно, не одну?

— Возможно. Вот наша первая ошибка: мы пожалели госпожу де Ламотт, король недолюбливает ее. Но мне она, признаюсь, понравилась.

— Ваше величество слишком хороший судья, и нельзя не преклониться перед вашими суждениями.

— Леонар здесь, ваше величество, — сказала, входя, г-жа де Мизери.

Королева села перед туалетным столиком из вызолоченного серебра, и знаменитый парикмахер принялся за свое дело.

У королевы были самые роскошные волосы на свете, и она находила отраду в том, чтобы давать всем возможность восхищаться ими.

Леонару это было известно, и, вместо того, чтобы действовать с тем проворством, которое он проявил бы по отношению ко всякой другой женщине, он предоставлял королеве и время и удовольствие любоваться собой.

В этот день Мария Антуанетта была в хорошем, даже радостном настроении; она была необыкновенно красива и только затем отрывала глаза от зеркала, чтобы послать Андре ласковый взгляд.

— Вас не бранили, Андре, — сказала она, — вас, свободную и гордую, которую все немножко боятся, так как, подобно богине Минерве, вы слишком мудры.

— Я, ваше величество? — прошептала Андре.

— Да, вы, наводящая уныние на всех придворных ветреников! О Боже мой, как вы счастливы, Андре, что вы девушка и, главное, что чувствуете себя таким образом счастливой.

Андре покраснела и грустно улыбнулась.

— Это обет, данный мною, — сказала она.

— И который вы сдержите, моя прелестная весталка? — спросила королева.

— Надеюсь.

— Кстати, — воскликнула королева, — я вспомнила…

— Что, ваше величество?

— Что, хотя вы и не замужем, со вчерашнего дня у вас появился повелитель.

— Повелитель, ваше величество?

— Да, ваш любимый брат… Как его зовут? Кажется, Филиппом?

— Да, ваше величество, Филиппом.

— Он приехал?

— Вчера, как ваше величество сделали мне честь сказать.

— И вы его еще не видели? Какая я эгоистка, что похитила вас вчера и увезла в Париж; право, это непростительно!