Читать «Глубинка» онлайн - страница 173

— И вольный! — ловя ее руку, шепотом вскрикнул Семен, но Устя рванула дверь, и он замолк на полуслове. Следом за ней вошел в зимовье, прислонился к косяку.

— Где пропадала? — спросил Василий, нащипывая лучину огромным ножом.

— Да вот же! — Устя протянула стираное. — Пропичкалась дотемна.

Василий вгляделся в нее, приказал:

— Ужин готовь. — Мотнул патлатой головой. — Жарь, парь, не скупись.

Устя быстро нащупала глазами мясо, с готовностью присела возле.

— Счастье-то! — притворно радуясь, всплеснула руками. — А то и кормить чем не знала. Старое-то припахивать начало.

Василий подошел, ловко отпластал кусок мяса, бросил его Усте на руки. Она поймала его метнулась с пола к печи.

— Лучины наколи, — Василий протянул нож Семену. — А ты, — зыркнул на Устю, — рубаху дай сменить. Ему тоже. Вишь, как ободрался. С медведем ворот крутил небось, да не поделили чего там.

Редкозубо улыбнувшись, Семен взял нож, уселся на лавку, зажал между ичигами полено.

— Вынесть, однако, надо, подвесить на сук, — царапая бровь, вслух подумал Василий. Он поднял мясо, ногой распахнул дверь.

Когда его спина заслонила дверной проем, Семен вскочил на ноги, откачнулся назад и, запустив в нее нож, другой рукой ударил по светцу. В хлынувшей в зимовье темноте что-то тяжело свалилось у порога. Сипло дыша, Семен прислушивался, но Василий не подавал звука, не стонал. Не слышно было и Усти. Он хотел позвать ее, язык связало, прилепило к деснам. Потный от навалившегося страха, Семен, обдирая спину о шершавые бревна, сполз на пол, затаился.

Короткая ночь убывала. Мало-помалу утренник прояснил дверной проем, и Семен обмер от ужаса: сидел на пороге живой Василий и с недоброй ухмылкой глядел на него неотрывно. У печки, одеревенев, стояла, запрокинув голову, Устя.

— А-а-а! А-а! — потерянно завскрикивал Семен и на коленях пополз к нарам.

Опираясь руками о косяки, Василий встал, взял ружье, вышел, Из лежащего у зимовья ствола сухостоины выдернул топор. Глядя под ноги, прошел вперед, поднял брошенный Семеном нож, вернулся к двери.

— Васи-илий! Ва-а! — вбирая в горсть подол юбки, охнула Устя. — Не убивай!

— Ополоумела баба. Воды испей. — Василий топорищем ткнул в бадейку. — Охолонешь, дак, — глянул на чугунок, — накорми, что ли. — Повел глазами под нары. — А ты вылазь. На Страшном суде с каждого свой спрос. — Вздымая волосатые щеки, поиграл желваками. — Живой нужен ты мне.

Василий ушел в тайгу, спрятал ружье и топор, вернулся. У растопленной печи суетилась все еще бледная Устя, Семен с опущенной головой сидел на нарах. Завидев на пороге Василия, он тихо опустился на колени.

— Дак простил, братан? — Семен ногтями вцепился в грудь, всхлипнул. — Собакой тебе буду!

— Ну-ну, — Василий приузил глаза. — Ежели еще прокудить станешь — чулком выверну и под торбу приспособлю. — Он начал стягивать с себя заскорузлую от крови рубаху.

— Вот она, чистая, поменяй! — сунулась к нему Устя.

Мрачно глядя на жену, Василий взял рубаху. Натягивая ее на комкастое от мускулов тело, приказал Семену: