Читать «Семейный экипаж» онлайн - страница 5

Глава третья

VICTORIA МЕА!

Дома мама в ванной в трёх водах моет Нурлана и просит:

— Скажи что-нибудь.

Нурлан молчит, ему жалко дедушку.

Он молча переодевается во всё новое.

Когда, кажется, всё готово для выхода в люди, мать на ладони протягивает ему отцовскую медаль «За трудовую доблесть» и, стараясь поймать его сердитый взгляд, спрашивает:

— Награду наденешь, Нурлан?

Надув губы, Нурлан отвечает еле слышно:

— Когда отец придёт из армии.

— Ладно, — тотчас соглашается мать и убирает медаль под стекло книжного шкафа.

Они идут в школу, где сегодня в актовом зале концерт по случаю окончания учебного года.

В зале молодёжь до десяти лет заняла все первые ряды, и ведёт она себя пристойно: в посёлке все друг друга знают.

Мать посадила Нурлана в первый ряд, поцеловала в макушку и ушла в глубину зала.

Нурлан принялся вертеть головой и обнаружил, что сидит он рядом с Богданом — товарищем по старшей группе. От Богдана сильно пахло духами.

Выглядел он куда солиднее, чем в обычной жизни, и совершенно не узнавал Нурлана, хотя ещё сегодня утром они вместе играли в чижика.

— Богдан, это я, — напомнил ему Нурлан.

Но тот, по-видимому, не расслышал.

Тогда Нурлан повторил громче:

— Я это!

И для доказательства своего бытия дёрнул Богдана за ухо. На удивление, тот опять никак не отреагировал. Правда, на лице его появилось и пропало сложное выражение, которое можно было понять приблизительно так: «Неужели и тебя сюда пустили?»

Рядом с ним он увидел Светлану, тоже из старшей группы, и в душе Нурлана шевельнулась ревность, да он тут же забыл про неё, когда почувствовал, что занавес перед ним живёт своей захватывающей жизнью.

Занавес колыхался, морщился, подрагивал. За ним роились голоса, стучали каблучки, железо брякнуло о железо. Между простенком и занавесом кто-то сделал из бархата окошечко, и оттуда за залом — и за Нурланом тоже! — наблюдал немигающий чёрный глаз!

Польщённый вниманием, Нурлан выпрямился, открыл рот от изумления и очень пожалел, что по надел медаль «За трудовую доблесть».

Тут занавес задрожал, заёрзал и поехал было в разные стороны. Правая сторона его, открывая сцену, уплыла к простенку, а левая, дёргаясь, осталась на месте. Зал засмеялся, и Богдан со Светланой тоже.

Кто-то невидимый за сценой, чертыхаясь, дёргал левую половину занавеса. Занавес угрожающе потрескивал, а смех в зале нарастал.

Мало-помалу Нурлан стал похохатывать вместе со всеми, и слёзы закипели у него под веками, оттого что в душе он осуждает этот смех, а снаружи — смеётся.

Обеими руками Нурлан схватился за низ занавеса, изо всех сил потянул его налево. За сценой кто-то невидимый едва не наступил на пальцы мальчика, а занавес, волочась по полу, поплыл влево и повлёк за собой Нурлана.

— О-го-го! — закричал мальчик, пытаясь высвободить руки, но занавес проволок его до самого простенка, где малыш, поднатужившись, всё-таки выдернул руки из топкого пыльного бархата и вернулся к своему месту.

Мальчик посмотрел наверх, и сердце его обмерло от восторга и страха.