Читать «Зона захвата» онлайн - страница 147

– Хорошо, товарищ капитан. Расскажу все как есть. Пойдемте. Надо и вправду валить отсюда подальше.

Липатов взял под руку капитана, помогая подняться. Подхватил оружие и РД с документами, за которые отдали жизни столько людей.

И они поковыляли прочь от разрушенной, затянутой пылью и дымом, полыхающей фермы.

72

Разбуженный вышедшим на связь Метисом, генерал Ольховский в домашнем халате сидел в своем рабочем кабинете, устроенном в одной из комнат большой квартиры.

Льющийся через зеленый абажур старинной настольной лампы свет частично рассеивал полумрак кабинета, оставляя на дубовой столешнице яркое пятно.

Ольховский привычно расположился за внушительным столом, прихлебывая из кружечки маленькими глотками горячий кофе. Рядом на подставке в ожидании стояла потемневшая турка, принесенная из кухни. День генерал привык начинать с кофе, хотя врачи неоднократно намекали, что с его давлением увлекаться не стоит. Ольховский понимал справедливость упреков, но изменить ничего не мог. Привычка пить кофе укоренилась в нем с давних лет, еще с лейтенантской молодости. Тогда и с давлением было в порядке, ну и с нервишками тоже. А они что-то в последнее время расшалились. Настроиться на нужный лад помогал ежедневный, продуманный до мелочей ритуал, включавший в себя обязательную утреннюю порцию кофе.

Запах в кабинете стоял изумительный, но рабочего настроя не было.

Что-то шло не так.

Генералу не давало покоя тревожное ощущение.

Поначалу, когда Ольховский только начинал свою карьеру, подобное ощущение объяснялось неопытностью и неумением полностью подчинять себе собственные эмоции. Потом такие ощущения стали приходить реже. А с годами они появлялись лишь тогда, когда обязательно должно было случиться что-то плохое.

Интуиция, скажет кто-то. И будет во многом прав. Настоящая интуиция в работе разведчика – штука редкостная и бывает далеко не у всех. У Ольховского она была. И никогда не подводила. Он не любил это чувство.

Генерал не был атеистом. Да, в церковь он не ходил, свечки не ставил и перед образами не крестился. Но на комоде в его спальне стояла небольшая иконка в посеребренном окладе. Она досталась ему от родителей.

В трудные минуты Ольховский ставил ее перед собой и напряженно вглядывался в лики святых, будто ища у них помощи и заступничества. И отнюдь не чувствовал себя в этот миг униженным и оскорбленным.

Разумеется, он не афишировал свои религиозные чувства перед товарищами по партии. Настоящему коммунисту полагалось верить в науку, в учение Маркса и Ленина и оставаться на материалистической позиции.

Для всех он был кремень и твердый профи. Никто не знал, каково ему отправлять людей зачастую на смерть и жить с этой виной перед высшими силами. Что творилось в его душе, посторонним и даже домашним было неведомо.