Читать «Старый порядок и революция» онлайн - страница 91

Судьбы дворянства и буржуазии во многом разнились между собой, но были схожи в одном: в конце концов буржуа также отдалились от народа, как и дворяне. Буржуа не только не старались сблизиться с крестьянами, но вовсе избегали какого-либо соприкосновения с их бедствиями. Вместо того, чтобы объединиться с крестьянством и сообща бороться против общего неравенства, буржуа стремились лишь к умножению новых несправедливостей и обращению их себе на пользу. Они столь же яростно боролись за обеспечение новых льгот в налогообложении, как дворяне — за сохранение своих прежних сословных привилегий. Крестьяне, из чьей среды вышли буржуа, последним были не только чужды, но и, так сказать, незнакомы. Только вложив оружие в крестьянские руки, буржуазия заметила, что пробудила в народе чувства, о которых и не подозревала и которые была не в состоянии сдерживать. Вскоре ей пришлось стать жертвою страстей, ею же самою вызванных к жизни.

Людей всегда будет поражать падение знаменитого королевского дома Франции, который должен был распространить свое влияние на всю Европу. Но всмотримся внимательнее в его историю — и мы поймем причины его крушения. Почти все пороки, заблуждения, мрачные предрассудки, которые я описал, обязаны своим происхождением, устойчивостью и развитием искусству наших королей разделять людей, чтобы получить над ними неограниченную власть.

Когда буржуа оказались столь же изолированными, как и дворяне, а крестьянин — отделенным равным образом и от буржуа и от дворянина; когда аналогичные явления происходили внутри каждого сословия, в результате чего образовались небольшие группы людей, почти столь же обособленных друг от друга, как и сами сословия, — тогда выяснилось, что все общество уже отнюдь не представляет собой однородную массу, а распадается на части, не связанные между собой. Не существовало более организации, способной стеснять действия правительства. Но, с другой стороны, не существовало и организации, способной служить ему поддержкой. И таким образом, все величие государей могло рухнуть в один момент, когда служившие ему опорой общество пришло в волнение.

Народ же, который, казалось бы, единственный извлек пользу из ошибок и заблуждений своих господ, этот народ, действительно освободившийся от их владычества, не смог уклониться от ига привитых ему ложных идей, порочных привычек, дурных склонностей. Подчас даже в проявлении своей свободы он привносил склонности раба и был настолько же не способен управлять собою, насколько оказался строг к своим наставникам.