Читать «Старый порядок и революция» онлайн - страница 81

Глава XII

О том, что вопреки прогрессу цивилизации положение французского крестьянина в XVIII веке было иногда хуже, чем в XIII веке

В XVIII веке французский крестьянин не мог уже быть жертвою мелких феодальных деспотов. Лишь изредка он становился мишенью для посягательств со стороны правительства. Он пользовался гражданскими свободами и владел землей, но все прочие классы отдалились от него, и он жил в полном одиночестве, как никто и нигде более в мире. То был новый и своеобразный род угнетения, последствия которого заслуживают отдельного и очень внимательного изучения.

По свидетельству Перефикса, в начале XVII века Генрих IV жаловался, что дворяне покидают деревни. К середине XVIII века запустение сделалось почти всеобщим, о чем говорят все документы того времени. Экономисты пишут об этом в книгах, интенданты упоминают в своей переписке, а земледельческие сообщества — в своих записках. Достоверные доказательства мы находим в реестрах подушной подати, которая взималась по месту действительного проживания налогоплательщика. Так вот, все высшее и часть среднего дворянства платили ее в Париже.

В деревнях оставались лишь те из дворян, кому скромный достаток не позволял никуда выезжать. Я полагаю, что ни один крупный землевладелец никогда не мог оказаться в таком отношении к своим крестьянам, в каком находилась эта категория дворян. Утратив главенствующее положение, эти дворяне потеряли и прежний интерес направлять крестьян, руководить ими, помогать и ухаживать за ними. С другой стороны, будучи освобожденными от повинностей, которые несли крестьяне, дворянин не был способен испытывать живой симпатии к их нищете, им не разделяемой, или сочувствовать совершенно чуждому для него недовольству. Крестьяне уже не были его подданными, но еще не стали согражданами: факт, неведомый доселе истории.

Это явление порождало, если можно так выразиться, своеобразный душевный абсцентизм, более распространенный и более действенный, чем абсцентизм в собственном смысле этого слова. Вследствие его дворянин, проживая на собственных землях, часто выказывал намерения и чувства, кои в его отсутствие проявлял его управляющий. Подобно последнему, дворянин видел в своих арендаторах только кредиторов и со всей строгостью требовал с них все то, что ему причиталось по закону или по обычаю. Эти его действия подчас приводили к ощущению того, что осталось от феодальных прав, как более сурового, чем во времена расцвета абсолютизма.

Нередко обремененный долгами, всегда нуждающийся, дворянин скромно жил в своем замке, помышляя только о том, чтобы накопить денег, которые ему предстояло истратить зимой в городе. Народ, часто умеющий в одном слове схватить самую суть явления, дал такому дворянину имя самой маленькой из хищных птиц — кобчик.

Конечно, для доказательства обратного мне могут привести в пример отдельных лиц. Но я говорю о классах, которые одни только и должны привлекать внимание историка. Кто будет отрицать, что в то время существовало множество богатых землевладельцев, которые без особой необходимости или выгоды для себя заботились о благополучии крестьян? Но и они успешно боролись против закона, управлявшего новыми условиями их жизни, которые неосознанно порождали в них безразличие, равно как в их бывших вассалах — ненависть.