Читать «Старый порядок и революция» онлайн - страница 39

С той поры большинство спорных вопросов по поводу взимания налогов относится исключительно к компетенции интенданта и королевского совета. То же касается и всех дел, находящихся в ведении полиции, занимающейся средствами передвижения и общественными экипажами, а также высшего полицейского надзора за путями сообщения, речным судоходством и т. д.; вообще все процессы, в которых заинтересована государственная власть, ведутся в административных судах.

Интенданты тщательно следят, чтобы исключительная юрисдикция непрерывно расширялась; они уведомляют генерального контролера и побуждают к этому совет. Приводимый одним из чиновников довод заслуживает того, чтобы мы довели его до вашего внимания: «Обычный судья, — говорит он, — подчинен установленным правилам, понуждающим его подавлять действия, противные закону, совет же всегда может нарушить правила ради полезной цели».

И мы часто видим, как в соответствии с этим принципом интендант или совет принимают к своему рассмотрению тяжбы, лишь невидимой нитью связанные с государственным управлением или даже внешне и вовсе с ним не связанные. Дворянин, находящийся в ссоре со своим соседом и недовольный приговором судей, требует у совета эвокации этого дела. На сделанный ему запрос интендант отвечает: «Хотя речь здесь идет о частных правах, ведение которых принадлежит судам, Его Величество всегда, когда пожелает, может взять на свое рассмотрение всякого рода дела, никому не давая отчета в своих мотивах».

Как правило, всякий простолюдин, которому случилось нарушить общественный порядок каким-либо насильственным действием, в порядке эвокации отдается на суд интенданта или начальника дозорной команды. Большая часть возмущений, возникающих вследствие дороговизны зерна, дает повод к эвокациям подобного рода. В таких случаях интендант назначает себе в помощь известное число дипломированных юристов, образуя тем самым своего рода избираемый им самим импровизированный совет префектуры, и судит в соответствии с уголовным законодательством. Мне встречались составленные подобным образом постановления, осуждающие людей на каторгу или даже на смерть. Проводимые интендантом уголовные суды представляют собой частое явление еще и в конце XVII века.

Нынешние легисты, специализирующиеся в области административного права, убеждают нас, что со времен Революции мы продвинулись далеко вперед. «Прежде судебная и административная власти были смешаны, — говорят они, — но с тех пор их разделили и каждой определили свое место». Чтобы оценить должным образом упомянутый выше достигнутый прогресс, нельзя забывать, что, с одной стороны, судебная власть при Старом порядке бесконечно простиралась за естественные для нее границы, но, с другой стороны, она никогда не выполняла до конца своих обязанностей. Поэтому тот, кто берет одну сторону предмета независимо от другой, составляет себе неполное и ложное мнение о предмете в целом. В одних случаях судам дозволялось издавать постановления касательно общественного управления, что явно выходило за сферу их компетенции. В иных случаях им воспрещалось по-настоящему вести процесс, что означало сокращение их собственной сферы деятельности. Мы же в действительности устранили суд из административной области, куда Старый порядок дозволял ей совершенно незаконно вмешиваться. Но в то же время, как мы видим, правительство беспрестанно и с нашего дозволения вторгалось в свойственные суду полномочия, будто бы смешение властей с этой стороны менее опасно, чем с какой-либо другой. В действительности же, такое смешение даже более опасно, поскольку вмешательство суда в управление государством вредит только делам, тогда как вмешательство администрации в судебную область развращает людей, развивая в них одновременно раболепство и склонность к переворотам.