Читать «Интегральное скерцо» онлайн - страница 5

— Я простой музыкант и механик, — начал Луис. — За мной никакой вины нет. Обвинения не признаю. Мне было жаль, что искусство наших великих мастеров умрет вместе с ними. Я попытался спасти его и изобрел аппарат, который сохранит музыку, пение и голос для потомков. Не я первый пытаюсь сделать это. С давних пор люди стремились создавать механизмы, подражающие голосам птиц и человеческой речи. Двести пятьдесят лет назад английский монах Роджер Бэкон из Ильчестера смастерил говорящего карлика; знаменитый учитель Фомы Аквинского, регенсбургский епископ Альберт Великий водил своих гостей в уединенную мастерскую доминиканского монастыря, где скрытая за драпировкой искусственная женщина приветствовала входящих на латинском языке; воспитанник орилльякской школы Герберт, будущий папа Сильвестр Второй, пятьсот лет назад сделал искусственного человека, который пел и отвечал на вопросы…

— Погоди, — раздался холодный резкий голос инквизитора дона Карлоса Торквемады. — Ты говоришь, что изобрел аппарат, подражающий человеческому голосу и пению…

— Не подражающий, а… — возразил Луис.

— Молчи. Где этот аппарат?

— Вот он, ваша милость, — услужливо сказал следователь, — мы послали людей в дом подсудимого. Они принесли, — он показал на стол, стоявший неподалеку от кресел инквизиторов, — еретические книги и этот аппарат.

— Итак, Агиляр, — Торквемада вновь обратился к Луису, — покажи нам, сравнится ли твое изобретение с искусственной женщиной, созданной Альбертом Великим.

Пока таррагонский музыкант возился у стола, инквизитор наклонился к своему другу Гомесу и что-то вполголоса ему сказал.

— Я готов. — Луис слегка поклонился и отошел в сторону.

Секретари, чиновники и заседатели суда напряженно следили за медленно вращающимся диском. Неожиданно послышался слабый, характерный, чуть гнусавый голос: “Эти люди так же самозабвенно преданы своему делу, как мы — очищению догматов веры от заблуждений, быть может, они кое в чем правы, но мы не должны этого признавать, не то…”

— Хватит! — прервал тот же голос, на этот раз исходивший из уст дона Карлоса Торквемады. Инквизитор стоял, выпрямившись, с искаженным, смертельно бледным лицом.

— Дьявольское наваждение! — завизжал он и сильным ударом посоха разбил аппарат. — Дьявола заставил говорить моим голосом! — Горящий взгляд инквизитора сверлил Луиса. — Ты сам — дьявол в человеческом образе! Бейте его, изгоните сатану, вздерните на дыбу, колесуйте! — Старик захлебывался от ярости; он ударил Агиляра в грудь в знак того, что передает его мирскому правосудию.

— Сжечь на костре, а дьявольский аппарат бросить в огонь вместе с ним!

Буковые поленья потрескивали и шипели, угольки постепенно распадались. Красные отблески плясали на потолке, мелькали на темной резной мебели, блуждали по открытым саквояжам, одежде, нотной бумаге, разбросанной по полу. Порой они скользили по струнам скрипки, лежавшей на столе, и озаряли узкое, худое лицо человека, отдыхавшего в кресле возле камина. Казалось, человек спит. Он даже не поднял глаз, когда в дверь постучали и в комнату вошел слуга с визитной карточкой на чеканном подносе.