Среди холмов и долин,На плоскогорьях равнинБегут антилопьи стада,Ища, где плещет вода.Едва показалась луна,Я пожалел, что онаСверкнула на небесахИ я почувствовал страхЗа свет неземной, за нее,За нежную прелесть ее, —Зачем сиять для меня?Мне хуже день ото дня!Жилы мои, надрывайтесь!Глаза мои, не открывайтесь!Слезы мои, проливайтесь!Сердце мое, страдай!Ты, что зовешь, погоди —Огонь у меня в груди,Разлука ждет впереди…Господи, мужества дай!Пришла разлука разлук —И слезы исчезли вдруг.Устрою в долине привал,Где был сражен наповал.Там серны пасутся. ТамОна — кому сердце отдам.Скажи ей: «Один человекПришел проститься навек;Забросило горе егоВ края, где нет никого!Луна, осиявшая высь,Оставь несчастному жизнь!Взгляни из-под покрывал,Чтоб взгляд он в дорогу взял.Увы, не под силу — туПостичь ему красоту!Иль дай ему сладких даров,И станет он жив и здоров,Поскольку среди степейСейчас он трупа мертвей…».Умру я от горя и зла,Плачевны мои дела!Был ветер восточный не прав,Весть о тебе прервав!С тобой он был тоже лжив,Наворожив, что я жив…
7
Отдам я отца за локоны, подобные тени ветвей,Они над щеками чернеют, черненых подвесок черней.Распущенные и убранные, они — как древняя вязь,И, словно змеи, упруги они, в тяжелых косах виясь.Они пленяют небрежностью, нежностью полнят сердца;За дивные эти локоны отдам я родного отца.Они, словно тучки небесные, ее отгоняют взгляд,Они, словно скаред сокровище, ее красоту хранят,Они, что улыбка нежная, словно чарующий смех, —Как было бы замечательно перецеловать их всех!Нежна она обнаженная — восточная эта княжна,И, солнцем не обожженная, кожа ее влажна.Речей ее сладкозвучие дурманит меня волшебством,Словечки ее певучие туманят меня колдовством.И нет ничего нечестивого в ее неземной красе,И даже благочестивые придут к ее медресе.Неизлечимо хворого влагою уст исцелит,Зубов жемчугами порадует, улыбкою подарит.Стрелы очей вонзаются в пылу любовных ловитв,Без промаха поражаются участники жарких битв.А покрывало откинет она — и лик ее, как луна;Ни полного, ни частичного затменья не знает она.На тех, кто ей не понравится, облако слез нашлет,Бурю вздохов накличет она — бровью не поведет.И вот, друзья мои верные, я в путах жаркой тщеты —Теперь на меня нацелены чары ее красоты.Она — само совершенство, любовь — совершенство мое.Молчальника и отшельника сразит молчанье ее.Куда бы она ни глянула, взор — отточенный меч.Улыбка ее, что молния, — успей себя поберечь!Постойте, друзья мои верные, не направляйте ногТуда, где ее убежище, туда, где ее чертог.Я лучше спрошу у сведущих, куда ушел караван;Не помешают опасности тому, кто любовью пьян.Я не боялся погибели в близком и дальнем краю,В степях и пустынях усталую верблюдицу гнал свою.Она отощала, бедная, от сумасшедшей гоньбы,И силы свои порастратила, и дряблыми стали горбы.И вот наконец к становищу добрался я по следам,Верблюды высоконогие неспешно ходили там.Была там луна незакатная, внушавшая страх красотой.Была там она — ненаглядная — в долине заветной той.Я подойти не отважился, как странник, кружил вкруг нее.Она, что луна поднебесная, вершила круженье свое,Плащом своим заметаючи следы верблюжьих копыт,Тревожась, что обнаружит их настойчивый следопыт.
