Ты утром, брат, иль в час дневной жарыПокинул Сельмы пестрые шатры?Поговорим немного, — может быть,Смогу словами душу облегчить.Когда от страсти сердцу невтерпеж,Лишь в любящем сотрудника найдешь.Любимая, — давно ль в последний разЯ видел блеск ее огромных глаз?Сказала мне: «Что знаем мы одни,Ты от людей заботливо храни.Когда ко мне ты устремляешь взгляд,Глаза твои о страсти говорят.Мой каждый взор так жадно не лови,Чтоб не открыть другим своей любви.Молчи всегда, чтоб сплетник и фискал,Про чувства наши всем не рассказал.Будь осторожным, скрытным в самом главном,Чтоб наше тайное не стало явным.Не надо на меня смотреть при встрече, —Твой взор красноречивей всякой речи…Ведь я на подозренье, вся родняДавно уже преследует меня.Тебе я прямо говорю об этом,Но мы не поддадимся злым запретам.Семью мою пугает наш союз, —О, берегись, я за тебя страшусь.Ты сам не знаешь, что тебе грозит,Как много бед, напастей и обид.А повод у врагов все тот же самый:Ведь ты из Неджда, мы же — из Тихамы.Не знаю, как тебе прийти сюда?Кругом враги, опасности, беда.Мы сблизились, вражду преодолев,И это всех приводит в страшный гнев».Ответил ей: «Нет поводов для страха,Ведь гибнет тот, кто прогневил аллаха».Но ты мрачна, и я в тоске глубокой,Так больно мне от каждого упрека.Я чувствую, желаешь ты упорно,Чтоб клялся я другим в любви притворной.Глаз не свожу с небесной высоты,Мне кажется, что небо — это ты…Твержу теперь другие имена,Хотя одной душа навек верна.Любовь порой, чтоб избежать беды,Скрывается под маскою вражды.
5
Торжествуют сегодня враги веселясь,Оттого что с Бусейной разрушена связь,Оттого что любви обрывается нить, —Убеждают меня потерпеть, не спешить.Быть разумным? Но этого мне не дано.Осмотрительным? Мне угрожают давно.Даже сами понять вы способны едва ли,Для чего за Нубейха ее отдавали.Друг на друга обманами нас натравив,Вы ускорили этот недобрый разрыв.И рыдала Бусейна, когда мы при встречахВспоминали о наших тревогах прошедших.От нее оторваться не властен я разом,Потому что она мой похитила разум.Сколько горя обрушилось вдруг на меня!Все друзья мои плачут, тоскует родня.А подруги Бусейны, стройнее газелей,Чьи жемчужные зубы, как снег, заблестели,Заслоняют ее от палящего знояПокрывалом парчовым с густой бахромою.Лишь окликнет, и сразу, шаги убыстряя,К ней спешат, словно птиц беззаботная стая.Собрались, откликаясь на голос знакомый,Словно белые чайки вокруг водоема.Хоть взглянуть на нее если б жизнь помогла,Мимоходом, украдкой, в пути, из седла…Мы такому не верим, мы сказкой зовем, —Чтоб убитый скорбел об убийце своем.Ухожу ночевать только к нищим куда-то,Хоть семья у меня и знатна и богата.О шатер, утаивший любви благодать, —За тебя мою жизнь я хотел бы отдать!Я хочу, чтобы этот волшебный шатерАроматную тень надо мной распростер.В миг разлуки терпеть я старался сначала,Но заплакал навзрыд, и Бусейна рыдала.Чем же я виноват? Нестерпимо жестокНезаслуженный мною напрасный упрек.Гнет разлуки не будет смягчен и уменьшенНи весельем беспечным, ни ласками женщин.Ты не щедрая, нет, — невозможным дразня,Только скупостью ты покорила меня.Но напасти меня не сразят, не убьют,Терпелив и вынослив я, словно верблюд.На путях, что храбрейшим доступны едва ли,Я оставил следы, отпечатки сандалий…
