Читать «Любовная лирика классических поэтов Востока» онлайн - страница 15

* * *

«Говорите только о любви, все остальное — преступление» — этот призыв Луи Арагона вновь припомнился мне. Старые восточные поэты так и поступали — душа их была чиста, и совесть незапятнанна. Зачастую для них говорить о любви значило совершать подвиг.

Тысячу триста лет назад Маджнун писал: «Только любящий достоин человеком называться». Так оно и осталось вопреки любым попыткам лишить человека любви, отобрать у него человеческую суть, превратить его в зверя или в робота, в муравья или в винтик — в существо без памяти и воли, без достоинства и прав.

Несмотря ни на что, по-прежнему на языках мира, новых и старых, продолжают звучать речи влюбленных, увековеченные поэтами. И «обидный призрак нелюбви», от которого предостерегал Пастернак, рассеивается и исчезает, как и положено призраку.

Истинная любовь побеждает страх, сказал древний мудрец. Настоящие стихи о любви, старинные и современные, восточные и западные, помогают нам жить смело, чувствовать и мыслить свободно, верить искренне, смотреть в будущее с надеждой.

Михаил Курганцев

С арабского

Имруулькайс

(ок. 500–540)

1—4. Переводы Н. Стефановича; 5–6. Переводы А. Ревича; 7–9. Переводы В. Гончарова

1

Узнал я сегодня так много печали и зла — Я вспомнил о милой, о той, что навеки ушла. Сулейма сказала: «В разлуке суровой и длинной Ты стал стариком — голова совершенно бела. Теперь с бахромой я сравнила бы эти седины, Что серыми клочьями мрачно свисают с чела…». А прежде когда-то мне гор покорялись вершины, Доступные только могучей отваге орла.

2

Нам быть соседями — друзьями стать могли б: Мне тоже здесь лежать, пока стоит Асиб. Я в мире одинок, как ты — во мраке гроба… Соседка милая, мы здесь чужие оба. Соседка, не вернуть промчавшееся мимо, И надвигается конец неотвратимо. Всю землю родиной считает человек — Изгнанник только тот, кто в ней зарыт навек.

3

Нет, больше не могу, терпенье истощилось, В душе моей тоска и горькая унылость. Бессмысленные дни, безрадостные ночи, А счастье — что еще случайней и короче? О край, где был укрыт я от беды и бури, — Те ночи у пруда прекрасней, чем Укури. У нежных девушек вино я утром пью, — Но разве не они сгубили жизнь мою? И все ж от влажных губ никак не оторвусь — В них терпкого вина неповторимый вкус. О, этот аромат медовый, горьковатый! О, стройность антилоп, величье древних статуй! Как будто ветерка дыханье молодое Внезапно принесло душистый дым алоэ. Как будто пряное я пью вино из чаши, Что из далеких стран привозят в земли наши. Но в чаше я с водой вино свое смешал, С потоком, что течет с крутых, высоких скал, Со струями, с ничем не замутненной Прозрачной влагою, душистой и студеной.