Читать «Сорок роз» онлайн - страница 135

— Мария, — захлебнулся инструктор, — вы фантастически выглядите!

— О, не так бурно!

— Вы — и сорок лет, кто этому поверит? Я бы сказал, тридцать восемь. Максимум! Или тридцать пять?

Кошмар. А хуже всего, что Макс неколебимо верил, будто ей нужны эти комплименты. Ей необходимо, твердил он, она ждет, чтобы в день рождения все ее обнимали, целовали и поздравляли с давно минувшим юбилеем. Вот почему сорок роз, вот почему пакт с гостиницей! Макс верил в чудо омоложения, которое год за годом устраивал благодаря посыльному из цветочного магазина и благодаря Серджо, любимому официанту из «Гранда». Она сбежала.

Сбежала в туалет, прямо в кабинку, закрыла дверь, заперлась на задвижку.

Туалетная работница, югославка, только что поздравила ее с сорокалетием. Чаевые? Потом. Сперва перевести дух, побыть одной, вздохнуть. Господи, Макс, неужели ты не замечаешь, что здесь происходит? Неужели не замечаешь? Ей вспомнилась настоятельница монастыря Посещения Елисаветы Девой Марией. Той было отвратительно все текучее — кровь, чернила, время; она наложила запрет на слово «менструация», а часы упрятала в шкаф, и что проку? Да ничего, даже меньше чем ничего. Самые богомольные монахини и те от месячных не избавились, а часы громко и гулко тикали за дверцей шкафа — тик-так, тик-так! Громко и гулко: тик-так, тик-так! Ах, как хорошо, как хорошо. Мария сидела на унитазе, сбросив туфли, чувствуя сквозь тонкие чулки приятную прохладу кафельной плитки. Только не смотри, заклинала она себя. Там выпирают косточки, проступает скелет, старость, смерть. Нет, не надо этого слова, нынче, в день рождения, не надо. За дверью слышался голос югославки:

— Я тоже иметь дети, но уже большие. Маленькие дети — маленькие заботы. Большие дети — большие заботы.

Улыбайся, Мария, улыбайся, ничего другого тебе не остается, сегодня 29 августа, сегодня в репертуаре ежегодная комедия 29 августа, сегодня необходимо оттеснить бренность к стене и даже загнать в зеркала, вопреки ехидным смешкам, ха-ха, хо-хо, да-да, Макс, да-да, мы допустили ошибку, скверную ошибку, самую скверную из всех: бросили вызов времени. Попытались его остановить. А теперь, Макс, теперь оно являет нам свою мощь.

Мария прижала к вискам кончики пальцев. Всюду белый кафель, на полу, на потолке, пол-потолок, но: она держалась. По обыкновению, держалась. Дала югославке понять, как счастлива, как благодарна, и платочком, к счастью слегка надушенным, смахнула с губ слюни функционера. Ей только его и недоставало! И этой расточающей бесконечные похвалы, льстивой туалетной работницы! И швейцара! До чего же неуклюжая фигура! Опереточный персонаж! Смехотворнее просто не бывает! Голос у него год от года все тоньше, за узкими серыми губами — шаткий протез, а подагра, заклятая врагиня каждого гостиничного портье, беспощадно завладевает суставами. Или Серджо. Согласна, он до сих пор красив. И любовниц у него много — и молодых, из персонала, и постарше, из постояльцев; из года в год он пел «Мария, Мария, Мария!», а затем, подхватив поднос шампанским, летел в апартаменты, и все это неизменно шло от сердца, что да, то да, только вот шевелюру свою он красил, вдобавок дешевой краской, в неестественно черный цвет, а глаза горели порочной алчностью — жаждой денег, жаждой власти. Н-да, дорогой мой Макс, боюсь, ты связался с опасным типом. Когда-нибудь тебе придется чертовски дорого заплатить этому Серджо за работу, которую он для тебя выполняет…