Читать «Полуштоф остывшего сакэ» онлайн - страница 11

Но, если однажды утром пришли к тебе грустные мысли, то жди их визита каждый вечер. Случилось со мной то, отчего предостерегали госпожа Укамара и все дзеро — я влюбилась. Звали несравненного молодого человека из богатой и уважаемой семьи Юкио. Все другие мужчины перестали существовать для меня, даже батыр Бикей исчез из моих воспоминаний. Я посылала записку Юкио с сочиненной хокку про свою неземную любовь утром, записку с хокку про его неземную красоту в обед, а с ужина до утра пела ему и танцевала в промежутках между всем тем, чему научилась за долгие годы у госпожи Укамары. Юкио тоже воспылал ко мне неземной страстью. Настолько сильна была его любовь, что решил он выкупить меня у госпожи Укамары.

Но в день, когда Юкио должен был принести деньги, он не пришел, не пришел он и на следующий день. Тушь иероглифов моих любовных хокку расплывалась от горьких слез еще пять дней, прежде чем появился Юкио. Юкио не принес деньги, он принес только меч и кинжал. Мы заперлись с ним в нашей любимой голубой комнатке, и Юкио сказал, что отец проклял его и единственная возможность сохранить нашу любовь — это совершить синдзю, двойное самоубийство позволит нам в новом перерождении стать счастливыми мужем и женой. Я кивнула головой. Юкио, скрестив ноги, сел на татами, потом обмотал белым полотенцем самурайский меч, оставив двадцать сантиметров острой стали, и протянул мне кинжал, на котором было выбито слово «верность». Мы крепко обнялись напоследок, потом Юкио, глядя в мои зрачки, вонзил себе в живот клинок и рванул его поперек живота, распарывая его на две части. Я тоже решительно занесла над своим животом кинжал, но вдруг увидела перекошенное от страдания лицо батыра Бикея, которого не вспоминала уже несколько лет. Мои руки ослабли, кинжал выпал из негнущихся пальцев. Юкио ничего не сказал, только смотрел мне в глаза расширяющимися зрачками и долго, мучительно умирал.

После смерти Юкио я разучилась сочинять стихи, танцы мои стали вялые и грустные, а во время чайной церемонии я задумывалась на несколько минут больше, чем это было положено. Кто-то из богатых клиентов высказал предположение, что я приношу несчастье, и скоро меня перевели в разряд дзеро тэндзин. А когда мои волосы стали выпадать вместе с держащими прическу шпильками, то не успела и заметить, как оказалась "цветком любви" разряда сока. Госпожа Укамара жалела меня и пока за дверьми ее чайного дома свирепствовала зима, не выгоняла на улицу. Но весной госпожа Укамара позвала меня к себе в комнату и, опустив веки с накладными ресницами, протянула маленький узелок, дала немного денег и свиток со стихами моего любимого Басе. Из своей комнатки я взяла только кинжал Юкио, спрятала его в глубоких складках уже поношенного кимоно, и по совету госпожи Укамары, направилась в Осаку, в портовых заведениях которой, как она считала, еще можно какое-то время зарабатывать на жизнь.