Читать «Габриель Гарсия Маркес. Путь к славе» онлайн - страница 176

— И все в костюмах валета треф.

— Да, и все обменивают всё подряд — яйца игуаны, крокодиловые кожи, табак и шоколад — на красные четырехугольные шапочки. Диктатор открывает окно и видит в море военный линкор, оставленный моряками, и рядом три каравеллы Христофора Колумба. Как видишь, речь идет о двух разных исторических фактах — прибытии экспедиции Колумба и высадке американских морских пехотинцев, — которые я поместил рядом, не считаясь с исторической хронологией. Я сознательно позволил себе абсолютную свободу в употреблении времени.

— Точно также ты поступил с географией?

— В равной степени. Без сомнения, страна диктатора принадлежит к Карибскому региону. Но в романе испанские Карибы перемешаны с английскими. Тебе известно, что я изучил все Карибы, остров за островом, город за городом. И в книгу я поместил все. Прежде всего то, что было моим. Дом терпимости в Барранкилье, где я снимал комнату; Картахену времен моих школьных лет; портовые кабаки, куда я ходил в четыре утра, чтобы перекусить после работы в редакции; и даже баркасы с контрабандистами и проститутками, которые на рассвете отправлялись из Картахены на острова Аруба и Кюрасао. В романе есть улицы, похожие на Торговую улицу в Панаме, есть уголки старой Гаваны, Сан-Хуана или Гуайры. Там есть все, что я видел на любом из Антильских островов, английском или нидерландском.

— Ты утверждаешь, что эта книга — исповедь и что она основана на личном опыте. Однажды ты назвал ее зашифрованной биографией.

— Да, это моя исповедь. Я очень давно хотел ее написать, но раньше у меня не получалось.

— Это странно: говоря о диктаторе, ты утверждаешь, что опираешься на собственный опыт. Это материал для психоаналитика. Ты говорил однажды, что одиночество писателя схоже с одиночеством во власти. Возможно, ты имел в виду одиночество славы. Тебе не кажется, что твои достижения незаметно для тебя самого сделали тебя похожим на твоего патриарха?

— Я никогда не говорил, что одиночество во власти и одиночество писателя идентичны. Однажды я действительно сказал, что одиночество славы очень похоже на одиночество во власти. С другой стороны, я всегда утверждал, что ни в одной профессии не испытываешь такого одиночества, как в писательской, в том смысле, что в момент работы никто не может помочь писателю и никто не знает, что он собирается написать. Да! Ты поистине совершенно одинок перед чистым листом бумаги. Что же касается одиночества славы и одиночества во власти, тут много общего, нет никакого сомнения. Как сохранить власть и как защитить себя от славы — в конечном счете требует одной и той же стратегии.

В конце 1960-х годов книги Гарсия Маркеса продавались во всех магазинах Европы, Америки и Японии. Он не раз ловил себя на мысли, что сам очень изменился.

Летом, в августе 1969 года, Гарсия Маркес пригласил Плинио Мендосу провести лето вместе с семьями на небольшом острове рядом с Сицилией. Палермо, порт, не раз атакованный в XVI–XVII веках средиземноморскими пиратами, очень напоминал Картахену-де-Индиас, лакомый кусок для пиратов Атлантики. Пробыв несколько дней в Палермо, Гарсия Маркес отправился на почти необитаемый остров Пунта-Фрам, где снял коттедж на берегу моря. Пятачок песчаного пляжа был окружен скалами вулканического происхождения. В жарком воздухе пряно пахло йодом и цветами. Родриго и Гонсало, черные, как зулусы, не вылезали из воды. Взрослые, укрывшись в тени просторной террасы, слушали Глюка, Гайдна, Брамса, Шопена или читали. Отдохнув, они вернулись в Палермо, взяли напрокат большую, удобную машину и обследовали Сицилию. А затем объездили всю Италию.