Читать «Избранная проза и переписка» онлайн - страница 59

— Боже мой, — сказала она, — там разбойники. Они стоят под окном Асиной тети и разговаривают не по-русски. Они — брюнеты, как Стоянов, и адски бледные. Один говорит: «Она — там». А другой как захохочет, завернулся в пальто и ушел в кусты. Я иду мимо них спиной, а тот, в кустах, засвистел, и другой сел на землю.

У воспитательницы на лице выступили красные пятна.

— Не ври, — крикнула она. — На каком языке они говорили, если ты поняла?

Моя сестра широко перекрестилась.

— Я не вру, — залепетала она и села на табуретку, желая показать, что у нее ноги подламываются. — Они говорили вроде как по-чешски, а может быть, по-польски или словацки. Я все поняла.

— По-сербски? — спросила воспитательница.

— Вот именно, — сказала сестра, — по-сербски или по-болгарски. Какие-то сербы преследуют Асю из Белграда.

— Хороша тургеневская девушка, — сказал кто-то из угла. — Из-за нее вечером выйти страшно.

— Выходить все равно нельзя по вечерам, — напомнила воспитательница скороговоркой и сейчас же ушла на разведку.

Стало ясно: в гимназии завелась балканская неразбериха. Мы в постелях обсудили события. Моя сестра прорвалась к нам еще раз и, стоя посреди дортуара в своей казенной рубашке, крупно меченной на груди черным номером, изображала разбойника и радовалась, что бельевые дамы во что-то влипнут. Маша выражала пожелание, чтобы эти неизвестные люди вообще сожгли 7-й барак со всеми ведьмами.

Утром среди персонала замечалось беспокойство, и я, будучи в ту эпоху с Загжевским не в ссоре, зашла к его матери на квартиру узнать, что происходит. Я вошла по-человечески, лицом, и застала Загжевского одного, очень недовольного.

— Сегодня, — сказал он мне, — вечерам венчается в лагере моя тетя из Парижа. А у вас тут беспорядки. Тетя Катя меня спрашивает, почему девочкам не запретят ходить спиной. (Я покраснела.) Кто ночью ездит на автомобиле по всем аллеям, и даже по узким дорожкам, и гудит? Кто этот человек, который пришел сегодня к тетиному жениху и предложил ему отпраздновать в гимназии какую-то двойную свадьбу? Он говорил, что у него нет бумаг, и просил помочь запугать нашего священника. У нас свадьба, мы не хотим скандала. Ты не знаешь, кто этот человек? И кто его невеста? Уж не ты ли?

— Не остри, — ответила я Загжевскому высокомерно, надушилась его духами и пошла узнавать новости дальше.

Погода по-прежнему была прекрасна. Около двухэтажного здания с квартирами персонала воспитатель Дреер ругал Машу за то, что она, идя спиной, залезла на его клумбу и подавила цветы. Я подошла к ним спиной и посмеялась над Машей. Дреер, многозначительно вздохнув, спросил меня, не знаю ли я, где Ася и еще один молодой черный человек.

— Ася в бельевой, — ответила я. — А что?

— А ничего, — сказал он, — ждите событий.

Мы с Машей побежали в бельевую и весело распахнули двери, на которых было написано: «Здесь сплетничают». Но там на этот раз не сплетничали, там стояла гробовая тишина, дамы о чем-то размышляли, тетя Лиля была заплакана, а у окна сидела красавица Ася и, как наказанная влюбленная, штопала носки.