Читать «Роман с Европой. Избранные стихи и проза» онлайн

Алексей Эйснер (1905–1984). Роман с Европой. Избранные стихи и проза

СТИХОТВОРЕНИЯ

ШИММИ

Под мотив дразнящий, знойный, Как приход весны, Люди пляшут беспокойный Танец сатаны. В наглой близости объятий Мечется толпа. Гордо топчет цепь понятий Узкая стопа. Гибнут в дикой пляске зверя Души и сердца, Гибнут, в светлое не веря, Гибнут без конца. И плывет за парой пара И за тенью тень… И в окно сквозь мглу угара Смотрит новый день. Скрипки плачут и хохочут, Ноют и визжат, Но никто понять не хочет, Что они кричат. И под их укор неясный, Грешного полны, Люди пляшут танец страшный, Танец сатаны.

Сараево, декабрь 1923 г.

«Близок к миру час заката…»

Близок к миру час заката. Дышит мраком ночь. Но Любви, в веках распятой, Злу не превозмочь. Пусть Ее сейчас забыли, Ликом пустоты Пусть в безумьи заменили Чистые черты, Пусть бессмысленным расчетом Губят красоту — В тяжкий миг придут к оплоту, К строгому кресту. Лишь бы ты, моя Россия, Божия страна, Поняла, зачем в лихие Руки отдана. Поняла, зачем заклята В смертной суете, И сказала б в час заката Правду о Христе.

Сараево, сентябрь 1924 года

«Стихает день, к закату уходящий…»

Стихает день, к закату уходящий. Алеют поле, лес и облака. По вечерам и горестней, и слаще Воспоминаний смутная тоска. Вот так же хлеб стоял тогда в июле, Но — кто глухую боль души поймет? — Тогда певучие свистели пули И такал недалекий пулемет. И так же теплый ветер плакал в роще И тучи низкие бежали до утра, Но как тогда и радостней, и проще Казалась смерть под громкое «ура». И как под грохот нашей батареи, Ложась на мокрую и грязную шинель, Спокойней засыпал я и скорее, Чем вот теперь, когда ложусь в постель. Как было легче перед сном молиться И, прошептав усталое «аминь», Увидеть в снах заплаканные лица И косы чеховских унылых героинь. А на заре почистить голенище Пучком травы — и снова в строй. Теперь Моей душе потерянной и нищей Приятно вспомнить гул приклада в дверь, Когда, стучась в покинутую хату, Чтоб отдохнуть и выпить молока, Ругают громко белые солдаты Сбежавшего с семьею мужика. Ах, не вернуть. Ах, не дождаться, видно. Весь мир теперь — нетопленый вагон. Ведь и любить теперь, пожалуй, стыдно, Да как и целоваться без погон! Ничей платок не повяжу на руку. И лишь в стихах печальных повторю Любви к единственной немую муку И перед боем ветер и зарю.

Прага, 1926. «Годы». 1926. № 4.