Читать «Сёстры Строгалевы (сборник)» онлайн - страница 46

— Люди! — крикнул Геня. — Люди!

По доскам застучали, и совсем рядом голос сказал:

— Кажется, здесь.

— Да, здесь! Я здесь! — крикнул он.

Ему показалось, что низкий потолок начал опускаться на него.

Вверху торопливо работали, и вскоре Геня стоял покачиваясь и оглядывался.

Окна в вокзале были вырваны вместе с рамами. Там, где вход, — груда камней. Двое военных пронесли на носилках женщину.

Подошла девушка в чёрном пальто, с красной повязкой на рукаве.

— Ты ранен?

— Нет.

Геня прошёл на перрон. Здесь две громадные воронки. По одну сторону от них кладут раненых, по другую — мёртвых. Старшины нигде не было! Раненых и убитых увозили на машинах и лошадях. Весь день он бродил у разбитого вокзала, спрашивал о старшине. Вечером объявили: поезд на эту станцию не придёт. Кто хочет ехать, пусть добирается до какой-то Семеновки. Люди с узелками, мешками потянулись по путям. Он тоже прошёл немного с толпой, но вернулся. Может, старшина ищет его? Может, отлучился куда, вернётся, а его нет?

Стоило показаться в отдалении какому-нибудь высокому военному, и Геня бежал к нему — не старшина ли? Наступила ночь. Геня продрог, устал, хотелось есть. Люди все куда-то исчезли. За железнодорожным полотном, рядом с кучами шлака присел с подветренной стороны. Стало теплее. Виднелась разбитая станция, перрон. Он сидел и смотрел: не появится ли старшина. Когда на небе зажглись звёзды и совсем стемнело, он уснул….

Геннадия Петровича и теперь клонило ко сну. Он никак не мог припомнить: каким образом и куда он попал с разбитого вокзала? Жил он потом снова в детдоме, в Ленинград не добрался, мать его там умерла, в последний год войны он работал в железнодорожных мастерских во Владимире, потом уехал на стройку в Казахстан, где монтировали опоры под трубопровод… Всё это казалось ему обычным, а воспоминания о детстве вряд ли заинтересуют корреспондента.

ТОЧКА

1

Все четырнадцать нагрянули одновременно и совершенно неожиданно для дежурившей в эти часы тёти Маши.

С топотом, шутками, смехом, пахнущие тайгой, ворвались они в проходную гостиницы и забросали дежурную вопросами:

— Какая плата?

— Горячая вода есть?

— Буфет?

Очень просили разместить всех в одном номере. Их было четырнадцать, а в свободной комнате стояло только тринадцать коек. Но пока дежурная объясняла, размахивая руками, приехавшие уже притащили кровать из соседнего номера.

Тётя Маша хотела заругаться, но промолчала: уж очень одежда у приезжих была оборвана и лица у них заросли бородами.

Как появились внезапно, так и исчезли оставив под кроватями рюкзаки и ружья в чехлах, забрав мыльницы, зубные щётки и полотенца.

Тётя Маша сложила паспорта в железный сундук, заперла его, подёргала за крышку и пошла в служебную комнату, на дверях которой было написано неровными буквами: «Посторонним не входить».

— Кто это там шумел? — спросила тётю Машу девушка лет шестнадцати-семнадцати. Она сидела с ногами на кровати и читала книгу.

— Да вроде и не кержаки, а бородатые и ободранные. Видимо, токмо из тайги пришедши, буйные, из второго номера кровать перетащили! А ушли и не замкнули номер.