Читать «Сёстры Строгалевы (сборник)» онлайн - страница 41

— Река, — подсказывал Севка.

Далеко впереди, поперёк поезду, вилась серебристая лента. Потом от паровоза разнёсся по вагонам гул. С грохотом, лязгом проехали по длинному железному мосту. Ближе к мосту вода в реке была голубоватая, дальше тёмная, а ещё дальше серебристая. Река осталась позади, начался лес. Он подступил с обеих сторон к железной дороге, и похоже, что где-то впереди сомкнётся и паровоз застрянет в деревьях. Захотелось глянуть вниз, но оттуда ударило в лицо пылью, и Геня прижался к крыше. Пронеслись мимо две маленькие станции. На одной из них вокзал был разбит. Из-за разрушенных стен тянулся к небу чёрный дым.

— Бомбили, — сказал Севка.

— А как нас начнут бомбить?

— В нас не попадут. Вокзал на месте стоит, а мы быстро едем.

Незаметно солнце скатилось за горизонт, стемнело. Они продрогли, поели хлеба с котлетами и,

укрывшись одеялом, задремали. Оба не слышали, как вагон замедлил ход и остановился.

— Это что здесь такое? — разбудил их чей-то голос. В глаза светили фонариком.

— Сюда, — шепнул Севка и бросился по крыше прочь от фонаря. Геня тоже вскочил на ноги, но сильная рука ухватила за куртку.

— Совсем зайчонок, — проговорил в темноте над головой голос, — второго утром поймаем. Спустим собак, они не дадут сесть. Куда этого денем?

— В кутузку, — завтра Леонтьевой сдадим. Такие по её части.

Вели Геню по перрону мимо людей с большими собаками.

— Можете спускать, — сказал кто-то.

Собак спустили. И те с рёвом бросились к вагонам и начали бегать вдоль состава.

В кутузке было темно. Пахло мышами, чем-то кислым. Под самым потолком едва светилось окошко, заделанное решёткой. В темноте Геня натолкнулся на лавку, стал на неё, ухватился за решётку руками и потянулся. В соседней комнате за столом сидели два железнодорожника, играли в шашки. «Поймают ли Севку, — размышлял Геня. — Если поймают, то утром приведут сюда. Нужно только не говорить, откуда едем, иначе вернут обратно».

Спать на лавке было жёстко. Но он спал крепко. А утром стоял в соседней комнате перед столом, за которым сидела женщина в милицейской форме. Рассказал ей, что живёт в Ленинграде, что у него там мама и что едет к ней.

— Откуда едешь?

— Это тайна. Я оказать не могу.

Женщина билась с ним долго, призывала милиционеров, военных. Все они и ласково говорили, и запугивали.

— Ты же пойми, — твердили ему, — сейчас военное время. В тамбуре тебя могут подстрелить, как зайца. Лучше скажи, откуда сбежал, и мы отпустим. Даже в вагон посадим.

— Вы говорите мне неправду, — спокойно ответил он, — я не дурачок. В вагон вы меня не посадите, а постараетесь вернуть туда, куда я не хочу ехать. Стрелять в меня никто не будет. За что в меня стрелять? Я же рассказываю — чей я, откуда родом. Я не понимаю вас.

Его отвели в местный детский дом. Там он узнал, что здесь Ярославская область, что до Ленинграда отсюда далеко. И к тому же в Ленинграде фронт. Гораздо ближе до Москвы, но там тоже фронт. Дальность расстояния не смущала: путешественники не такие расстояния преодолевают. Мысль же о маме и о комнате с книгами сидела в мозгу как заноза. Пытался подговорить некоторых ребят к побегу в Ленинград, но ленинградских не было, и над ним посмеялись. Тогда Геня начал читать книги про разведчиков. О том; как они переходят фронт и как вообще ведут себя в дороге. Выходило, что почти все разведчики пробираются пешком, изредка просясь на попутные машины и подводы. Наконец в голове план созрел полностью, и после этого пришла решимость.