Читать «Сёстры Строгалевы (сборник)» онлайн - страница 2

Тётка Катерина жила с внучкой. Внучке было уже двадцать три года, и Катерина не знала, за кого же девка выйдет замуж. Сама тётка работала в колхозе; впрочем, только для порядка, так как имела свой огород, корову и овцу. Были у неё четыре курицы, но две неслись по соседским дворам и доставляли только хлопоты.

Тётка ходила на болото, за клюквой, собирала в лесу грибки и по воскресеньям, с лёгкой ноги, отправлялась в город, где и продавала клюкву стаканами, а грибки — блюдцами.

В городе она всегда покупала какие-нибудь тряпки, сахар, булку да чай. Изредка, чтобы освежиться, катила прямо в Ленинград, где на колхозном рынке проворно торговала.

Всё лето, до самой что ни на есть глубокой осени, она ходила босиком, и её сильные сухие ноги не болели никогда. На болото шла босиком, на скотный — босиком, только на базар приодевалась. Одежду своей внучке она справляла хорошую, почти по-городскому.

Внучку звали Зиной, и была она невысокая ростом, но видная собой. У неё были крепкие, как у тётки, ноги, маленькие красные руки и круглое лицо с ровным носиком и сонными сладкими глазами. Она когда-то училась, но бросила школу, не окончив семи классов. Подругам сказала, что хочет работать, помогать дома, а дома заявила, что учиться не может и пойдёт в колхоз.

Тётка Катерина поначалу ругала её, потом перестала. Утомилась. В базарные дни старуха засиживалась у Семёна Сыромятникова, приносила ему гостинцы и жаловалась на свою дуру внучку, осторожно клоня к тому, чтобы тот пристроил Зинку работать в городе. Семён же то ли не понимал намёков, то ли притворялся и всё только расспрашивал — как и что в деревне.

Тогда тётка однажды выложила всё начистоту, прямо то, что хотела от него.

Семён выслушал, поводил плечами под не очень новой гимнастёркой и вдруг обругал Катерину за её такое отношение к внучке:

— Вам бы всё на город смотреть… а сами ни черта не смыслите в нём.

— То-то ты смыслишь, — огрызнулась тётка Катерина, не поняв, чем рассердила земляка. — Забыл небось, как и навоз-то пахнет… — И тут она выпалила всё, что накопилось у неё за последние годы: — Вы, вы, окаянные мужики, понамутили в жизни… Учёные. Ишь и книги-то на столе! Сам из деревни убег, а девку в город взять не может… — И она понесла, понесла… про все обиды бабьи, деревенские.

Шумела до тех пор, пока не почувствовала, что облегчила душу. Тогда собрала кувшины, мешки, замоталась в платок и ушла.

Зина вместе с тёткой стала работать на скотном дворе. Была она с виду спокойна и молчалива, только по ночам ворочалась, сталкивала с печки одеяло или тужурку — вроде ей было жарко.

А утром похаживала по комнате растрёпанная, неодетая и, заложив руки за голову, о чём — то всё думала, потягиваясь и мурлыкая.

Тётка Катерина ругалась в такие минуты и торопила её на работу.

— Эк поёт и тянется, корова яловая, — говорила она. — Жеманься! Эво Нюрка пошла… — тыкала она пальцем в окно.

В ответ Зина только махала рукой.

На скотном дворе она ходила за телятами, перешучивалась с девушками. Если забегал по делам бригадир, стреляла лукавыми глазами и хохотала так, что тот смущался.