Читать «Учитель истории» онлайн - страница 355

— Дела! — воскликнул Малхаз, — и сегодня солнце заглянуло в это ущелье!

— А оно теперь всегда будет сюда заглядывать, — задорен голос Безингера. — С научной точки зрения все объяснимо. Земля постоянно смещается вокруг своей же оси, и за тысячу лет все меняется. Но это по науке. А только мы знаем, что послание здесь, Ана здесь и солнце, впредь, всегда будет здесь, над Чечней, над Кавказом!

— Смотрите, смотрите! — воскликнул Малхаз, как художник поразившись перевоплощению.

Искоса, словно нежно поглаживая, дыханьем целуя, солнечные лучи вскользь, играючи, шаловливо, с забавой коснулись камня и по-новому, четко, объемно, рельефно Высветилось совсем иное отображение Послания.

— Боже! Боже! — прошептал Безингер, падая на колени.

— Что там?! Что?! — туда же уставился Малхаз.

— Боже! Все так просто! Это, действительно, формула мира, мир теперь в наших руках!

— Читайте, переводите, — затеребил Шамсадов плечо Безингера.

— Передаю:

Люди! Будьте Человеками! Всемерно познавая — знайте меру, Берегите созданный для вас Мир!

* * *

Утро гор, на Кавказе, весной!

Солнце уже высоко. На юге, будто совсем рядом, возвышаясь над тонкой пеленой легкого тумана, величественно застыли непокорные остроконечные ледники. А чуть ниже, под мощной сенью вскипает жизнь, всюду бьют ключи, со скал низвергаются водопады, все цветет, аромат лугов, шелест первой листвы, мерный гул диких пчел, первая, бледно-желтая бабочка, а над всем этим миром парит пара горных кавказских орлов.

С сутулых, обвислых плеч старика струится пар. Они еще стоят над могилой.

— Ана, отныне я буду жить здесь, возле тебя, — тихо шепчет Безингер. — Построю дом, Малхазу школу и все остальное. Буду каждый год, пока живой, в это время тебя навещать.

— Я тоже, — повторил Шамсадов.

Они сделали несколько шагов, и Малхаз дотрагиваясь, остановил попутчика.

— Зембрия, ой, Давид, даже не знаю, как Вас правильно величать. Вы простите меня. Я Вам так благодарен, — и он, очень маленький, обнял Безингера, ткнулся головой в его предплечье.

— Это ты меня прости. Прости за все… И, если можешь, прошу, зови меня отцом.

Они не заплакали и не засмеялись, даже слова не сказали, только еще крепче друг к другу прижались…

До родного Гухой и далеко, и близко. Малхаз торопится, вперед убегает, а у напарника шаг широк, да нетороплив.

— Не беги, — шутит Безингер. — все равно теперь без меня в село не войдешь… Лучше скажи, где запрятал наш телефон. Традиция хорошо, а с цивилизацией в ногу идти надо.

Хитро улыбаясь, да все же сторонясь Малхаза, Безингер куда-то дважды позвонил.

— Две отличные новости, — радовался он. — Первая, плоды Аны. Вчера приняли Конституцию Чеченской республики. Может, она и с огрехами; станете сплоченным народом — отшлифуете… А вторую пока не скажу, сам увидишь.

До Гухой оставался последний перевал. Малхаз, как обычно, убежал вперед, и пока Безингера поджидал, все не мог налюбоваться.

Леса ожили, налились сочной мутноватой зеленью, на альпийских лугах вся гамма цветов, все жужжит, пестрит, порхает; соловьи заливаются, ласточки над горами кружатся, и по-прежнему слышен шум водопада, Аргун кипит, рвется к равнинам, и все по-старому и по-новому, и лишь одного раньше не было — в межгорной лощине, то ли от щедрых талых вод, то ли от подземных ключей, образовалось обширное манящее голубое озеро, в нем уже купаются облака и стая перелетных белых лебедей.