Читать «Потоп» онлайн - страница 230

— А лошадей много? — спросил человек в тулупе.

— Мужик, чья это смолокурня? — спросил Сорока.

— Что вы за люди? Откуда взялись? — продолжал расспрашивать смолокур голосом, в котором был страх и удивление.

— Не бойся, — ответил Сорока, — не разбойники.

— Проезжайте, здесь вам делать нечего.

— Замолчи и веди в хату, пока честью просим. Не видишь, хам, раненого везем?

— Да кто вы такие?

— Смотри, как бы я тебе из ружья не ответил. Получше тебя! Веди нас в избу, не то мы тебя в твоей же смоле сварим!

— Одному мне с вами не справиться, но скоро нас больше будет. Все вы тут головы сложите.

— Будет и нас больше, веди.

— Ну тогда идите, не мое дело.

— Дай чего-нибудь поесть и горилки. Мы везем пана, он заплатит.

— Если живым отсюда уедет…

Разговаривая так, они вошли в избу, где топилась печь, и из горшков распространялся запах тушеного мяса. Горница была довольно просторная. Сорока заметил вдоль стен шесть настилок из овечьих шкур.

— Здесь живет какая-то компания! — сказал он товарищам. — Зарядить ружья и держать ухо востро. За этим хамом присматривать, чтобы не удрал. Компания пусть сегодня ночует на дворе. Мы избу не уступим.

— Паны сегодня не приедут, — сказал смолокур.

— Это и лучше, не будем из-за избы спорить, завтра мы уедем, — ответил Сорока. — А теперь выкладывай мяса на миску, мы голодны. Да и коням подсыпь овса.

— А откуда мне достать овса? Тут ведь смолокурня, вельможный пане.

— Я слышал, кони ржали в сарае. Не смолой же ты их кормишь?

— Это не мои кони.

— Все равно, твои или нет, есть они должны, как и наши. Ну, живо, холоп! Живо, если тебе жизнь дорога!

Смолокур ничего не ответил.

Между тем солдаты положили пана Андрея на одну из настилок, потом сели ужинать и жадно ели тушеное мясо с капустой, которое взяли из печи.

В чулане, рядом с горницей, Сорока нашел изрядный ковш горилки. Но сам он отпил лишь немного, а солдатам не дал вовсе, так как решил быть настороже всю ночь.

Эта пустая изба, с настилками на шесть человек, сарай, где ржали лошади, показались ему очень подозрительными. Он думал, что это просто разбойничий притон, тем более что в чулане было много оружия, развешанного на стенах, пороху и других вещей, вероятно награбленных в шляхетских домах. В случае, если бы хозяева избы вернулись, от них едва ли можно было бы ждать не только гостеприимства, но и пощады; Сорока решил занять избу с оружием в руках и остаться в ней при помощи ли силы или мирных переговоров.

Это было необходимо и ввиду болезни Кмицица, для которого переезд мог быть гибельным, и в целях общей безопасности. Сорока был солдат бывалый, которому было чуждо одно лишь чувство — чувство страха; но теперь при одной мысли о князе Богуславе им овладела тревога. Уже много лет состоя на службе у Кмицица, он слепо верил не только в мужество, но и в счастье молодого полковника, не раз видел его смелые до безумия поступки, которые все же заканчивались благополучно и постоянно сходили ему с рук. Вместе с Кмицицем он участвовал во всех походах против Хованского, во всех драках, нападениях, наездах, похищениях и пришел к убеждению, что молодой пан все может, все умеет и каждого спасет в несчастье. Кмициц был для него воплощением величайшей силы и счастья, но вот теперь, очевидно, нашла коса на камень. Кмициц попал на такого, как и он, нет, даже на лучшего! Как? Человек, который был уже в руках Кмицица, безоружный, беззащитный, сумел вырваться у него из рук, ранить его самого, разгромить его солдат и навести на них такой страх, что они разбежались, боясь его возвращения… Это было чудо из чудес, и Сорока долго ломал голову, думая о случившемся; он всего мог ожидать на этом свете, только не того, что найдется человек, который сможет провести пана Кмицица.