Читать «Потоп» онлайн - страница 201

Кмициц поклонился и вышел, а князь вздохнул с облегчением. Он был рад отъезду Кмицица. При нем останется его полк и имя, как сторонника, а о нем самом он не заботился.

Напротив, уехав, Кмициц мог оказать ему большую услугу; в Кейданах он давно стал ему в тягость. Гетман был в нем увереннее издали, чем вблизи; а его дикая горячность могла окончиться в Кейданах взрывом и опасным для них обоих разладом.

— Уезжай скорее, сущий дьявол! — пробормотал князь, посматривая на дверь, за которой скрылся Кмициц.

Потом он велел пажу позвать Гангофа.

— Кмициц тебе передает свой полк, он уезжает; кроме того, ты будешь командовать всей конницей.

На холодном лице Гангофа мелькнуло что-то похожее на радость; он получил повышение.

Он почтительно поклонился и произнес:

— Постараюсь верной службой отплатить вашему сиятельству за милость. Потом выпрямился и ждал, точно желая что-то сказать.

— Что еще? — спросил князь.

— Сегодня утром из Вилькомира приехал шляхтич с донесением, что против вашего сиятельства идет Сапега с войсками.

Радзивилл вздрогнул, но тотчас овладел собой и сказал Гангофу:

— Можешь идти!

А потом глубоко задумался.

XXIV

Кмициц ревностно занялся приготовлениями к отъезду и выбором людей, которые должны были его сопровождать; он решил ехать со свитой, во-первых, для безопасности, а во-вторых, для представительства, подобающего послу. Он торопился выехать в тот же день на ночь, а если дождь не пройдет, то на следующее утро. Наконец ему удалось найти шесть надежных солдат, служивших у него в лучшие времена и готовых идти за ним хоть на край света. Это была исключительно шляхта, остатки некогда сильной шайки, уничтоженной Бутрымами. В числе его свиты был и вахмистр Сорока, давнишний слуга Кмицица, опытный и бравый солдат, на душе которого тяготело немало преступлений.

После обеда гетман передал Кмицицу письма и пропуск к шведским комендантам, потом распрощался с ним трогательно и советовал быть осторожным.

К вечеру погода прояснилась, бледное осеннее солнце показалось над Кейданами и скрылось за багровыми тучами, покрывавшими небо на западе длинными полосами. Кмициц за чаркой меда прощался с офицерами, когда вошел Сорока и спросил:

— Скоро тронемся, мосци-комендант?

— Через час! — ответил Кмициц.

— Все готовы и ждут на дворе.

Вахмистр вышел, а офицеры принялись еще чаще чокаться, хотя Кмициц скорее делал вид, что пьет. Вино ему казалось противным и ничуть не улучшало его настроения, между тем как остальные были уже изрядно навеселе.

— Мосци-полковник! — говорил Гангоф. — Передайте от меня нижайший поклон князю Богуславу. Столь умного и храброго рыцаря нет во всей Речи Посполитой. Приехав к нему, вы подумаете, что попали во Францию. Другой язык, другие обычаи, и этикет такой, какого вы не встретите и при королевском дворе.

— Я помню князя Богуслава под Берестечком, — сказал Харламп. — У него был драгунский полк, вышколенный на французский лад и несший обязанности и пехоты, и конницы. Как офицеры, так и солдаты были почти сплошь французы и такие франты, что ото всех от них пахло всякими благовониями, как из аптеки. Благовоспитанность же и любезность они строго соблюдали даже во время битвы: проколов врага рапирой, каждый из них обязательно прибавлял: «Pardonnez moi!» A князь Богуслав ездил среди них всегда улыбающийся, хоть бы во время самого горячего боя, ибо у французов в моде смеяться во время кровопролития. После сражения ему сейчас же приносили свежие воротнички, волосы он приглаживал горячими щипцами, делая из них локоны. Но несмотря на это, он все же очень храбр и всегда шел первым в огонь.