Читать «Потоп» онлайн - страница 194

Сказав это, Щанецкий с шумом оттолкнул стул и вышел из комнаты.

— Вин самых лучших, — крикнул князь, — какие только есть в погребах! Маршал побежал исполнять его приказания. В зале поднялся шум. Когда первое впечатление прошло, шляхта начала обсуждать полученные новости.

Вдруг в залу вкатили бочки с вином и начали их вскрывать. Настроение поднялось и становилось все лучше.

Все чаще слышались слова: «Свершилось!», «Может, и к лучшему!», «Нужно с этим мириться!», «Князь-гетман не даст нас в обиду!», «Нам лучше, чем другим…», «Да здравствует Януш Радзивилл, наш воевода, гетман и князь!»

— Великий князь литовский! — снова воскликнул Южиц.

Но на этот раз этот возглас не сопровождался ни молчанием, ни смехом, — напротив, несколько десятков хриплых голосов закричали изо всей мочи:

— Мы от всего сердца этого желаем! Пусть он царствует над нами! Магнат встал с багрово-красным лицом.

— Благодарю вас, братья, — спокойно ответил он. В зале стало невыносимо душно.

Панна Александра нагнулась к мечнику и сказала:

— Мне дурно, пойдем отсюда!

Лицо ее было бледно, на лбу выступили капли пота. Но мечник искоса поглядывал на гетмана, боясь, как бы его уход не вызвал его гнева. В поле он был храбрый солдат, но гетмана боялся как огня. К довершению же всего князь в эту минуту сказал:

— Враг мой тот, кто не выпьет со мной до дна всех тостов, — я сегодня весел!

— Слышишь? — сказал мечник.

— Но я не могу, мне дурно, дядя! — сказала умоляющим голосом Оленька.

— Так уходи одна, — отвечал мечник.

Панна встала, стараясь пройти незамеченной, но вдруг почувствовала сильную слабость и схватилась за спинку стула. В эту минуту ее поддержали чьи-то сильные руки.

— Я провожу вас, ваць-панна! — сказал пан Андрей.

И, не дожидаясь разрешения, он обнял ее стан; но не успели они дойти до дверей, как она упала без чувств к нему на руки. Он взял ее на руки, как ребенка, и вынес из залы.

XXIII

В тот же вечер, после бала, пан Андрей во что бы то ни стало хотел видеться с князем, но ему ответили, что князь занят разговором с Суханцем. Он пришел на следующее утро и был тотчас принят.

— Я к вашему сиятельству с просьбой, — сказал он.

— В чем дело?

— Я не могу здесь дольше оставаться. Каждый день приносит мне все новые страдания. Мне здесь нечего делать. Выдумайте для меня какое-нибудь поручение; отправьте, куда хотите. Я слышал, что вы отправляете войска против Золотаренки; отправьте меня с ними.

— Золотаренко рад бы пощипать нас, да это ему не удастся, ибо мы под протекторатом шведов, а без шведов мы на него идти не можем… Граф Магнус слишком медлит, и я знаю почему. Он не доверяет мне. А разве тебе уж так плохо в Кейданах?

— Вы милостивы ко мне, ваше сиятельство, но все-таки мне так плохо, что я и сказать не сумею. Правду говоря, я думал, что все будет иначе. Я думал, что мы будем драться, жить постоянно в огне и в дыму, день и ночь на седле. Для такой жизни меня Бог и создал. А тут — сиди и слушай диспуты, сиди сложа руки или бей своих… Я больше не могу. Лучше уж смерть!