Читать «Потоп» онлайн - страница 181

Не прошло и четверти часа, как за окнами раздался грохот подъезжающего экипажа и топот лошадиных копыт по камням, которыми была вымощена дорога перед крыльцом.

— Едемте! — сказала Оленька.

— В дорогу! — крикнули офицеры.

Вдруг дверь с шумом раскрылась, и в комнату вбежал запыхавшийся Заглоба.

— Я приостановил казнь! — крикнул он.

Оленька в одну минуту побледнела как полотно; казалось, что она тут же лишится чувств, но никто на нее не обратил внимания, глаза всех были устремлены на Заглобу, который в это время дышал, как огромная рыба, ловя губами воздух…

— Вы приостановили казнь? — спросил его Володыевский. — Почему?

— Почему? Дайте отдышаться… Если б не этот Кмициц, мы все давно уже висели бы на кейданских деревьях… Уф! Мы хотели убить нашего благодетеля… Уф!..

— Как так? — вскрикнули все разом.

— Как? Вот прочтите это письмо и узнаете.

С этими словами Заглоба подал Володыевскому письмо, тот стал читать его, останавливаясь каждую минуту и посматривая на товарищей; это было письмо, в котором Радзивилл упрекал Кмицица, что благодаря его усиленным просьбам он освободил их от смерти в Кейданах.

— А что? — говорил при каждой остановке Заглоба.

Письмо кончалось, как известно, поручением привезти Биллевича и Оленьку в Кейданы. Кмициц, должно быть, захватил его с собою, чтобы, в крайнем случае, показать его мечнику, но не успел.

Теперь уже не было никакого сомнения, что если бы не Кмициц, то оба Скшетуские, Володыевский и Заглоба были бы казнены тотчас же после подписания знаменитого договора с Понтусом де ла Гарди.

— Панове, — сказал Заглоба, — если теперь вы прикажете его расстрелять, клянусь Богом, я отрекаюсь от вас совсем…

— Об этом и речи быть не может! — ответил Володыевский.

— Ах! Какое счастье, — воскликнул Скшетуский, — что вы, отец, прочли письмо прежде, чем везти его к нам.

— Ну и догадлив же! — заметил Мирский.

— А что? — воскликнул Заглоба. — Другой на моем месте вернулся бы к вам прочесть письмо, а того бы уж в это время расстреляли. Как только мне принесли найденную при нем бумагу, меня точно что-то кольнуло — ведь я от природы любопытен. Двое проводников с фонарями ушли вперед и были уже на лугу, но я велел их позвать. И когда начал читать, со мной чуть дурно не стало, точно меня обухом по голове хватили. «Скажите, ради бога, пан кавалер, — говорю я Кмицицу, — почему вы не показали этого письма?» — «Потому что не хотел!» — ответил он. Вот гордая бестия, даже в минуту смерти. Тут я схватил его и давай обнимать. «Благодетель наш! — говорю я ему. — Если бы не ты, то нас бы давно воронье клевало». И велел вести его назад, а сам во весь дух помчался к вам, чтобы сообщить обо всем, что произошло… Уф…

— Странный человек! — заметил Скшетуский. — В нем столько же хорошего, сколько и дурного! Если бы такой человек…

Но не успел он договорить, как дверь отворилась, и солдаты ввели Кмицица.

— Вы свободны, пан кавалер, — сказал ему Володыевский, — и, пока мы живы, никто из нас вас не тронет. Скажите же, безумный человек, почему вы не показали сразу этого письма? Мы бы вас и беспокоить не стали.