Читать «Потоп» онлайн - страница 179

— Да, — ответил Кмициц, невольно прикасаясь к голове.

— Теперь дело другое! Тогда вы были забиякой, что часто встречается среди шляхты, и ничего в этом позорного нет; теперь же вы недостойны того, чтобы драться с честным человеком.

— Почему? — спросил Кмициц, гордо подняв голову и глядя прямо в глаза Володыевскому.

— Ибо вы ренегат и изменник! — ответил Володыевский. — Ибо вы честных солдат, защищающих отчизну, резали, как палач, ибо благодаря вам наша несчастная страна стонет под новым бременем… Короче говоря, выбирайте смерть, пришел ваш последний час!

— По какому же это праву вы хотите меня судить и казнить? — спросил Кмициц.

— Мосци-пане, — ответил Заглоба, — лучше молитесь, чем спрашивать нас о праве. Если вы можете сказать что-нибудь в свое оправдание, то говорите скорее: здесь не найдется ни одной души, которая бы за вас заступилась. Я слышал, что один раз эта панна добилась вашего освобождения из рук Володыевского, но после того, что вы сделали теперь, и она, верно, откажется просить за вас.

Глаза всех присутствующих невольно обратились на молодую девушку, стоявшую неподвижно, точно в окаменении. Глаза ее были опущены, лицо мертвенно и холодно; но она даже шагу вперед не сделала и не сказала ни слова.

Тишину нарушил голос Кмицица:

— Я не прошу у этой панны заступничества.

Панна Александра молчала.

— Эй, сюда! — крикнул Володыевский, подойдя к дверям.

Послышались тяжелые шаги, которым завторил звон шпор, и в комнату вошло шесть солдат во главе с Юзвой Бутрымом.

— Берите его, — скомандовал Володыевский, — уведите за деревню и пулю в лоб!

Тяжелая рука Бутрыма легла на плечо Кмицица; схватили его и остальные солдаты.

— Не позволяйте им тормошить меня, как собаку! — сказал он Володыевскому. — Я и сам пойду!

Маленький рыцарь дал знак солдатам, и они отпустили его, но окружили со всех сторон; а он шел спокойно, никому не говоря ни слова и шепча про себя молитву.

Панна Александра тоже вышла в противоположную дверь. Она прошла одну комнату, другую, вытягивая в темноте руки; наконец голова у нее закружилась, что-то сдавило ей грудь, и она упала без чувств.

А среди оставшихся в первой комнате некоторое время царило молчание, наконец мечник спросил:

— Неужели нет для него пощады?

— Жаль мне его, — ответил Заглоба, — он так храбро шел на смерть.

— Он расстрелял несколько человек из моего полка, не считая тех, которых перебил во время битвы, — сказал Мирский.

— И из моего тоже, — прибавил Станкевич. — А людей Невяровского он, говорят, перерезал всех до одного!

— Должно быть, ему Радзивилл приказал, — сказал Заглоба.

— Мосци-панове, — заметил мечник, — вы этим накличете на мою голову месть гетмана!

— Вы должны бежать! Мы едем на Полесье, к восставшим полкам, собирайтесь и вы с нами. Иначе сделать нельзя! Можете скрыться в Беловеже у родственника пана Скшетуского. Там вас никто не найдет.

— Но они разорят мое имение!

— Речь Посполитая вас вознаградит.

— Пан Михал, — сказал вдруг Заглоба, — я побегу сейчас посмотреть, нет ли при этом несчастном каких-нибудь гетманских писем? Помните, что я нашел у Роха Ковальского?