Читать «Опередить Господа Бога» онлайн - страница 39

Похороны. Процессия движется по ухоженной, часто посещаемой аллее. Множество людей, венков, лент — от Общества пенсионеров, от профкома… Какой-то старик подходит поочередно к каждому из присутствующих и тихонько спрашивает: «Простите, вы случайно не еврей? — И идет дальше: — Простите, вы…» Ему нужны десять евреев, чтобы прочитать над гробом кадиш, а он насчитал только семь.

— В такой толпе?

— Сами видите, я каждого спрашиваю, и все равно выходит семь.

И показывает добросовестно загнутые пальцы: семь на всем кладбище, даже кадиш прочитать нельзя.

Евреи… они на Умшлагплац, в квартире Стронской, на платформе.

Бородатые, в лапсердаках, ермолках, кое-кто в отороченных рыжим лисьим мехом шапках, двое даже в форменных фуражках… Толпы, буквально толпы евреев: на полках, на столиках, над диваном, вдоль стен…

Моя приятельница Анна Стронская собирает произведения народного творчества, а народные мастера охотно изображают своих довоенных соседей.

Стронская привозит своих евреев отовсюду, со всей Польши — из Пшемысля, где ей продают задешево самые красивые вещи, потому что ее отец до войны был тамошним старостой, из Келецкого воеводства, но лучше всех те, что куплены в Кракове. На второй день Пасхи перед костелом норбертанок на Сальваторе народное гулянье, и только там еще в ярмарочных ларьках можно найти евреев в черных лапсердаках и белых атласных талесах, с тфилин на голове — все на них солидное, сшитое по всем правилам, как следует быть.

Они стоят группами.

Одни беседуют, оживленно жестикулируя, — неподалеку кто-то читал газету, но рядом очень уж громко разговаривают, и он оторвал от газеты взгляд и прислушивается. Кое-кто молится. Двое, в рыжих лапсердаках, до упаду над чем-то смеются; мимо проходит пожилой человек с палкой и саквояжем — не врач ли?

Все чем-то заняты, чем-то увлечены.

Потому что это те евреи, ПРЕЖНИЕ, до того, что случилось потом.

И я привожу Эдельмана к Стронской, чтобы он поглядел на тех, нормальных, евреев, а когда мы уже собираемся уходить, Стронская говорит, что соседка, которая живет в двух шагах отсюда, на Милой, рассказала ей странный сон.

Сон у соседки всегда один и тот же — с первого дня, как только она вселилась в новую квартиру. Собственно, трудно сказать, сон ли это: ей снится, что она не спит, а просто лежит в своей комнате, которая вовсе даже не ее комната. Там стоит старая мебель, в углу большая кафельная печь, в глухой стене окно, а поскольку она проводит здесь каждую ночь, то уже привыкла к обстановке и начинает узнавать мелочи, оставленные в креслах и на серванте. Иногда ей кажется, что кто-то притаился за дверью, — ощущение чьего-то присутствия рядом бывает таким реальным, что она встает с постели и проверяет, не забрался ли в квартиру вор, но нет, никого нету.