Читать «Опередить Господа Бога» онлайн - страница 29
Ханна Кралль
В больницу он приходит не как пациент, а просто в гости, пятого июня — в годовщину своей операции, и приносит три букета. Один вручает Профессору, другой — доктору Эдельману, а третий — для доктора Эльжбеты Хентковской — кладет на ее могилу на кладбище.
У Лейкина — полицейского, которого вы застрелили в гетто, — на восемнадцатом году супружеской жизни родился первый ребенок… Он думал, что своим рвением его спасет… Акция закончилась, ты остался жив…
А недавно тебе нанесла визит одна дама, дочь заместителя коменданта Умшлагплаца. Его вы тоже застрелили.
Она приехала издалека.
«Зачем?» — спросил ты у нее.
Она сказала, что хочет узнать, как было с ее отцом, и ты объяснил: он не захотел дать нам денег, был вынесен приговор, мне очень жаль…
«Сколько? — спросила она. — Сколько он не захотел вам дать?»
Ты не помнил. «Двадцать тысяч или десять, кажется, десять… Мы собирали деньги на оружие», — объяснил ты ей. Она сказала, что отец не захотел дать вам деньги, потому что они нужны были для нее. Ее прятали на арийской стороне, это стоило денег.
Ты внимательно к ней присмотрелся. «У вас голубые глаза… Ну сколько за такого голубоглазого ребенка он мог платить? Две, две с половиной в месяц — что это было для вашего отца?»
«А за револьвер?» — спросила она.
«Кажется, пять. Тогда еще пять».
«Значит, речь шла о двух револьверах. Или о четырех месяцах моей жизни», — с горечью сказала она.
Ты заверил ее, что вы таких подсчетов не производили и что тебе правда очень жаль.
Она спросила, были ли вы знакомы. Ты сказал, что видел ее отца каждый день на Умшлагплаце, когда тот приходил на работу. Ничего плохого он на этой площади не делал — считал людей, которых загоняли в вагоны. Ежедневно отправляли десять тысяч человек, кто-то должен был их пересчитать, и он стоял и считал. Как всякий добросовестный чиновник: приходил на работу, начинал считать, насчитав десять тысяч, работу заканчивал и шел домой.
Она спросила: в этом точно не было ничего плохого?
«Нет, конечно, — сказал ты. — Он же никого не бил, не пинал, не издевался. Говорил: „Один — два — три — сто — сто один — тысяча — две тысячи — три тысячи — четыре тысячи — девять тысяч один…“ Сколько нужно времени, чтобы сосчитать до десяти тысяч? Десять тысяч секунд, неполных три часа. А поскольку это были люди и надо было их разделить, построить и т. д., времени уходило больше. Ровно в шестнадцать эшелон отправлялся, а он заканчивал работу. Но все это не имеет значения, — повторил ты, — поскольку приговорили его не за это. Ему назначили срок: принести деньги до шести вечера. Когда он вернулся с работы, двое ребят красили двери поблизости, чтобы можно было наблюдать за квартирой. Вернулся он пунктуально, как всегда, они подождали два часа, потом постучались, он им открыл…»
Она спросила: «Как вы думаете, ему было очень страшно? Сколько все это продолжалось?»
Ты угостил ее сигаретой и заверил, что он не успел испугаться. Это была быстрая, легкая смерть, куда легче, чем у стольких других людей.
«Почему он открыл им дверь? — спросила она. — Почему вернулся? Мог ведь не прийти, спрятаться. Зачем он вообще вернулся после работы домой?»
