Читать ««На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений» онлайн - страница 59

У ГАДАЛКИ

Тоска в трущобу завела, Гадалка слишком весела. На стенах розоватый крап. Сова не выпустит из лап. Диван разодран на клочки: Коты играют в дурачки? Но кто умен, а кто дурак, Не знает даже Зодиак. Ведь за оградою из пик, И здесь король всегда двулик. (Он от усердия согбен Перед бабенкою бубен.) Короче говоря, борись. А нечисть? Ну, окстись и — брысь… Гадалка кофе отольет, Медовым тоном заведет: — Я вижу острые зрачки: Играют сердца в дурачки. Хрустальный шар светлей воды И воздуха, а души — льды. Но ты ведь, кажется, лоза: Ну, грянет гром, придет гроза, Ну, будет смерч сверкать песком, Ну, будет боль ежом, что ком, Ну, будет иней, ну, мороз… Всё это пустяки для лоз. Я вижу свежую траву, Дождем побитую листву. Я чую этот запах трав. И — ты права. (Король — не прав.) Иди по своему пути И ручку мне позолоти. Она зевает, крестит рот. Глядит, прищурясь, нагло кот. А неразгаданная тень, С короной желтой набекрень, Как прежде, не понятна нам (Бабенкам сладким и — червям), Колодой дрыхнет между карт. Плати, душа, на то и — март.

ФРАНЦУЗСКАЯ БАЛЛАДА

(Конная статуя.) Генерал На площади скромно в углу стоял. (На каменном цоколе — список битв И строки малоизвестных молитв.) Парижская площадь: всего найдешь. Повсюду движенье — лунная дрожь. В лунную ночь всегда генерал С площади звонко удирал. Цокала лошадь. По воле резца Ей на дыбах брести без конца. Ангел с костела тянулся вслед, Но оставался — таков обет. Кариатида, хрустя плечом, Особнячок запирала ключом, Гладила ноги, коснувшись земли, Как у прислуги, они затекли. Думала долго (каменный стон) И залезала опять на балкон. Мраморный бог, раздувая фонтан, Им сочинял фельетончик-роман. Дескать: сегодня в ночи светло, И генерал поскакал в Ватерлоо. Это был малый генерал (Не изменял и не удирал). Что ему там — Наполеон. Павших солдат не забудет он. Он панораму проверить пошел, Что для туристов кто-то возвел, Где расположены на холсте Трупы и пушки (конечно, не все). Он пробормочет и верность свою Вспомнит, и всех, кто остался в бою, (А не в строю.) Пересмотрит Гюго, Что модернист-футурист для него. Слушают каменные жильцы Площади светлой, во все концы. И вспоминают время войны, Этой последней, земные сны. Как на четыре года, на пять Стал генерал генералом опять. Враги веревкой скрутили его (И не нашелся новый Гюго). Генерал томился где-то в плену И вспоминал Ватерлоо и луну. Бронзу расплавить враги не смогли, В освобожденье он встал из земли. Лошадь взвилась и, оскалясь не зло, Радостно двинулась в Ватерлоо. И где победа, а где обвал, Просто не знает генерал.