Читать «Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)» онлайн - страница 204

Само собой, подобное благочестие не могло остаться без награды. Сын Олава, сделавшись конунгом по имени Магнус Добрый, «велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями (не теми ли, что были награблены по языческим капищам? — А. С.). Эта рака была сделана наподобие гроба, такого же размера и вида. Под нею были ножки, а сверху крышка, украшенная головами драконов. На задней части крышки были петли, а спереди — запоры, замыкаемые на ключ. Потом Магнус кокунг приказал уложить в раку святые мощи Олава конуяга. И с тех пор этот день почитали как величайший праздник». А еще два десятилетия спустя конунг Олав Тихий «велел построить в Нидаросе каменную церковь на том месте, где было сперва погребено тело Олава. Святого. Там, где была могила конунга, был поставлен алтарь, и была освящена Церковь Христа. Туда перенесли раку с мощами Олава конунга и поставили на алтарь. Вскоре там произошло много чудес».

Этот устоявшийся сценарий принесли норманны и на Русь, где в 988 году произошли такие же события. По указанию князя Владимира все языческие идолы киевлян были низвергнуты со своих постаментов и преданы поруганию: их освободили от драгоценных украшений, изрубили топорами и мечами, а потом иных сожгли, а иных бросили в Днепр. Главного бога, коему вчера еще усердно поклонялись, привязали, как провинившегося раба, к конскому хвосту и поволокли к реке, причем двенадцать княжеских дружинников, аналогичных римским ликторам, крепко колотили его батогами и. громко поносили последними словами, а потом зашвырнули в воду и отталкивали его, влекомого течением, баграми до самых порогов, не давая осквернить прикосновением берега голубого Днепра. На холме же, где сиротливо зияли разоренные капища, была вскоре выстроена церковь святого Василия — нового и единственного патрона государственной власти. Точно так же обошелся с идолами в Новгороде Добрыня — дядя Владимира. И судя по тому, что еще в 1227 году в Новгороде были сожжены четыре волхва, едва ли без таких сцен обходились двумя— тремя столетиями раньше. Так поступали везде, куда приходило христианство. Только, пожалуй, на восточном побережье полуострова Истрия в Югославии до наших дней сохранила нетронутым свое древнее название возвышенность Перун…

Борьба развернулась не на живот, а на смерть. Именно ее отражает слой былин, сложившихся как раз в это время при дворе Владимира Святославича, прозванного Красным Солнышком, где речь идет о сражениях с Идолищем Поганым. (Поганое — от латинского paganus -язычник. А идолищами называли языческие храмы с идолами, то есть капища.) Идолище стало мыслиться в виде живого существа, этакой многоглавой, как боги индийцев и славян, и необыкновенно увертливой гидры, и лучшие богатыри изнемогали bi тех баталиях. Идолище не хотело умирать, и на месте' одной отрубленной головы тут же вырастали две, три, семь. Но уже было ясно, за кем победа. Кони, которых вчера еще приносили в жертву Перуну, проволокли прилюдно статую верховного кумира, привязанную к их хвостам. Яснее не скажешь. Не понимало этого только Идолище, не желавшее сдаваться.