Читать «Уничтожьте всех дикарей» онлайн - страница 36

Уже в «Изгнаннике островов» (1896) Конрад описал, каково это – оказаться под обстрелом корабельных пушек. Земля вокруг Бабалачи – скользкая от крови, дома в огне, женщины кричат, дети плачут, умирающие хватают ртом воздух. Они умирают беззащитные, «смертельно раненные прежде, чем даже увидели врага». Их отвага бессильна против невидимого и недостижимого неприятеля.

Эту невидимость нападавших много позже вспоминала в своём романе оставшаяся в живых дочь вождя: «И они пришли, невидимые белые, сея смерть издалека…»

Мало кому из западных писателей удавалось с большим сочувствием описать эту беспомощную ярость перед лицом нескольких высших сил, которым даже не нужно сходить на берег, чтобы убивать – победоносным в самом своём отсутствии.

Этот роман ещё лежал на полках книготорговцев в момент битвы при Омдурмане. В «Сердце тьмы», написанном во время патриотического экстаза, вызванного возвращением Китченера, Конрад открывает дверь в империалистическую мастерскую и поэтапно исследует то, что историк Даниэль Р. Хэдрик назвал «инструментарием империализма»: корабельные пушки, обстреливающие континентальные цели; железную дорогу, облегчающую разграбление континента; речной пароход, доставляющий европейцев и их оружие вглубь континента; «молнии Юпитера», что тащат вслед за носилками Куртца, - два дробовика, крупнокалиберное ружьё и лёгкий карабин; винчестер и винтовки Мартини-Генри, поливающие металлом африканцев на берегу.

«Ну как? Мы, верно, устроили этим в кустах хорошую бойню! А? Что ты думаешь? Ну?» - слышит Марлоу разговоры белых.

«Мы являемся к ним с мощью божества», - пишет Куртц в своём докладе к «Международному обществу по искоренению туземных обычаев». Он имеет в виду оружие. Оружие наделяет божественной мощью.

В стихотворении Киплинга имперская задача представляет собой этический императив. Так же она описывается и Куртцем, окружающим себя облаком киплингианской риторики. И лишь из сноски к этому потоку мы понимаем, какова на деле эта задача – как для Куртца, так и для Китченера, как на Внутренней станции, так и при Омдурмане: «Уничтожьте всех дикарей».

По дороге в Там

59.

Автобусы, что покрывают четыреста миль между Ин-Салах и Таманрассет, - это переоборудованные грузовики «мерседес», выкрашенные в оранжевое, чтоб их можно было разглядеть в клубах пыли. Пассажирское отделение сзади напоминает водолазный колокол с небольшими дырочками вместо окон. Внутри безобразно жарко и тесно, рессор нет и в помине – амортизируешь собственным телом.

Я, как всегда, боюсь. Но, когда отъезд больше нельзя откладывать, и ранним утром я снова стою со своим тяжёлым снаряжением, сжимаясь перед прыжком в неизвестность, то вновь испытываю душевный подъём от мысли, что я здесь.

Сахара расстилается передо мною, подобно холсту, который держат внизу пожарные. Мне осталось только прыгнуть.

День начинается среди конусов белых дюн, изящных, похожих на взбитые сливки. Дорожные знаки ободраны песком, символы с них почти стёрлись. По мере того, как направление дороги меняется, меняется и цвет песка - белые дюны становятся пепельно-серыми, жёлтыми, красными, коричневыми, даже чёрными, когда свет падает с другой стороны.