Читать «Тезка» онлайн - страница 181

В подъезде тепло: видимо, отопление включили.

— Она только что приехала, — сообщает ему привратник, подмигивая.

Гоголь взбегает по лестнице, счастливый лишь оттого, что она вернулась. Он представляет себе, как она входит в квартиру, бросает сумки в коридоре, идет в ванную, наливает себе бокал вина. Он кладет в карман путеводитель, который отдаст ей лишь на Рождество, похлопывает по нему рукой и звонит в дверь.

12

Канун Рождества. Ашима Гангули, расставив ноги, поставив между ними на табуретку большое блюдо, сидит на кухне и лепит мясные крокеты: это блюдо подают гостям, не дожидаясь основной трапезы, на маленьких бумажных тарелках. Она уже отварила огромную кастрюлю картофеля, пропустила его через мясорубку, посолила, поперчила, смешала с белком. Теперь она берет небольшие комочки приготовленного бараньего фарша и облепляет их картофельным пюре со всех сторон, следя, чтобы пюре облегало фарш так же плотно, как белок яйца облегает его желток. После этого она окунает крокет в жидкое яйцо, а потом в сухари и укладывает на поднос. Сколько заготовок она уже сделала? И не сосчитать. Когда один ряд заканчивается, она подстилает вощеную бумагу и начинает укладывать следующий ряд. Каждому гостю по три штуки, считает она, ребенку по две, да еще дюжину сверху — на всякий случай. Она вспоминает один из первых вечеров по прибытии в Америку, когда муж решил порадовать ее и приготовить крокеты, он жарил их на маленькой сковороде, черной от застарелого жира. И Гоголь с Соней в детстве всегда помогали ей готовить, при этом Соня норовила откусить кусочек крокета еще до того, как его поджарят.

Это — последняя вечеринка, которую устраивает у себя Ашима. Дом на Пембертон-роуд, в котором она прожила двадцать семь лет, дольше, чем где бы то ни было в своей жизни, продан, больше ей не принадлежит. Покупатели — семья молодого американского профессора по фамилии Уокер, он женат, у них маленькая дочка. Уокеры планируют перепланировку дома: когда они приходили сюда в последний раз, оба наперебой рассказывали ей, что собираются сделать: снести стену между кухней и гостиной, врезать лампы в подвесные потолки, заменить ковролин паркетом, а террасу превратить в крытую веранду. Ашиму охватила грусть, когда она услышала, что ее дом будет изменен до неузнаваемости, она потом очень долго переживала, пока не поняла: все, что ни делается, делается к лучшему, нет смысла цепляться за прошлое. Жаль, конечно, что имя ГАНГУЛИ исчезнет с почтового ящика, что надпись «Соня», которую дочь накорябала на двери маркером, когда научилась писать, сотрут, а отметки роста детей, которые муж делал ежегодно, закрасят белой краской.