Читать «Эпоха мертворожденных» онлайн - страница 144

— Блядь… Кто польский знает? — Понятно, мог бы и не спрашивать… — Имя? Как тебя зовут! Як тоби зваты?

— Бздышек Всесраньский! — вновь раздается сбоку.

— Антоша, рот свой драный закрой! Понял?! Бегом, вместе с отделением, на свое место! И — за секторами присматривать, а не дрочить! — Поодаль еще трое моих бойцов, подсвечивая себе фонариками, читали какие-то развешанные на старой вывеске поселкового магазина бумажки.

— Жихарь! Поди объясни щеглам, что познанье умножает скорбь…

Пленный заглядывал мне в глаза. Видимо, предельно обострившимся на пороге неминуемой смерти сознанием он понимал, что я — его единственная соломинка. По его лицу ветерком пробежала незримая волна, и он, чуть подтянувшись, спросил:

— Speak in English?

Я беспомощно взглянул на вновь повернувшегося к нам взводного. А — вдруг? Тот скривился:

— Ни дую вообще ни разу… — и кивнул в сторону бэтээра… — Денис! Иди сюда! Наш говорун по-английски ботает!

Дэн не успел…

Стоявшие позади приговоренного две крепкие фигуры внезапно загибают его носом вниз и тащат вбок. Навстречу им, из темноты, выныривают еще три сливающихся с толпой тени. Последние несут старую кроватную сетку. Меня аж мурашками продрало по шкуре. Поляка, подняв, иксом растягивают в воздухе и мокрой половой тряпкой шлепают животом на ржавый панцирь. Летчик заторможенно молчит и даже не дергается. Кукла… В секунды запястья и щиколотки примотаны пучками алюминиевой проволоки к раме, а под лицо влезает мгновенно захрустевшая ломким льдом по-деревенски огромная, мокрая подушка. Одна из фигур невесть откуда взявшимися граблями быстро вытягивает пышущую адским жаром кучу вдоль. Ни мгновения не раздумывая и ничего не говоря, немного провисающий помост поднимается и, ровно по середине вытянутого вала углей, опускается вниз.

Тело изгибается дугой, и на мои уши обрушивается вдавливающий барабанные перепонки в глубину черепа истошный визг. Секунду погодя вверх взмывают серо-синие тошнотворные струи горелого человеческого мяса.

Толпа, качнувшись вперед, завороженно замирает. По всей длине импровизированного мангала, заходясь в каком-то кошачьем вое, корчится их собственный страх, боль и горе всей этой войны. Совершенно незаметно человеческая масса сливается в единый организм и разом поглощает, хоронит в себе всех нас. Мы становимся одним, единым целым. Уже нет никого — ни самой группы прикрытия, ни мрачного Юрки с куражливым Антошей, ни суетного Денатуратыча с задумчивым Гирманом. И командира их — тоже больше нет. Мы теперь — монолит. И имя ему — Зло. Абсолютное и бесчеловечное, лишенное даже призрачного намека на жалость и милосердие. Под ногами, внизу, на освященном кровью алтаре войны бьется очередная жертва нового заклания. И мы, растопырив зрачки и ноздри, жадно вдыхаем, завороженно впитываем в себя фимиам нового всесожжения. Не надо больше ничего доказывать, спорить и говорить — никто ни в чем не виноват: это мы, люди — всем миром, а не отдельными народами, нациями или государствами — творим весь этот кошмар. Это мы, а не рисованные нетопыри с рожками и копытами — носители абсолютного зла. Это мы — творцы вселенского ужаса, а не низвергнутый на заре веков Князь. И мы в ответе за все сотворенное. И, впоследствии, выгребаем: каждый — по делам своим.