Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 80

Попробуй возьми ты меня, как взял бы ты жезл Моисея, И можешь без страха потом ловить ядовитого змея. Кричат они о чудесах, со мною расставшись надолго; Зовут кровожадного льва, со львом повстречаться не смея. Иные в безумье своем надеются так на имама, Что ждут своего торжества, успеха ни в чем не имея. Когда бы проникла в сердца моя непреклонная стойкость, Кумиров не стали бы чтить, от благоговенья немея. Частице иной никогда с глаголами не сочетаться; Так низость со мной сочетать — пустая, поверьте, затея. Идет он по мысли моей, как жила по бренному телу; И, значит, вольно простаку считать меня за чародея. Находят порой без труда следы муравьев беспокойных, Потом великана-слона в лесах разыскать не умея.

ГЛАВА ОБ ИЗМЕНЕ

Как верность — одно из благородных качеств и достойных свойств, так измена принадлежит к качествам скверным и порицаемым. Изменником называется лишь тот, кто изменил первый, а тот, что платит изменой за подобное же, хоть и равен ему по сущности дела, — не изменник и не достоин за это порицания. Аллах — велик и славен! — говорит: «Воздается за дурное дело делом дурным, подобным ему», — и мы знаем, что второй поступок не есть дурное дело, но так как он однороден с первым по сходству, дал ему Аллах такое же название. Это встретится и будет разъяснено в главе о забвении, если захочет того Аллах.

Так как измена часто исходит от любимых, верность их считается делом необычайным, а то малое чувство, что проявляют они, равно самой великой любви, исходящей от любящих. Я говорю об этом:

Верность неоцененная, если верна любимая, А у тебя, возлюбленный, верность, поверь мне, мнимая; Выше врожденной смелости редкая храбрость робкого, И понапрасну хвалится доблесть неколебимая.

Подлый вид измены, когда у любящего есть посланец к любимой, которому он доверяет свои тайны, и посланец этот старается расположить любимую к себе, чтобы та предпочла его любящему.

О таком человеке я говорю:

Я думал, что будет мне верен внимательный вестник, Как верен владыке ретивый и строгий наместник, А он разрывал наши прежние нежные узы, Мою госпожу обольщал, как лукавый кудесник. Хозяином был я, теперь я лишь гость и свидетель, А в сердце любимой моей воцарился прелестник.

Рассказ

Рассказывал мне кади Юнус ибн Абдаллах и говорил он: «Помню, видел я в юности невольницу в одной из опочивален, и любил ее юноша из людей образованных, сын вельможи. И она также любила его, и они посылали друг другу послания, а посредником между ними и посланцем с их письмами был юноша, сверстник влюбленного, имевший к девушке доступ. И когда предложили невольницу для продажи, захотел тот, кто любил ее, ее купить, но поспешил опередить его посланец и купил ее. И однажды вошел он к ней и увидел, что открыла она ларец и ищет там какие-то свои вещи. И подошел он и стал рыться в ларце и нашел там письмо от того юноши, который любил ее, надушенное галией, хранимое с почтением. И рассердился он и спросил: «Откуда это, развратница?» — и отвечала она: «Ты сам принес его ко мне». — «Может быть, оно новое, после того времени?» — спросил юноша, и она сказала: «Нет, оно из тех старых, которые ты знаешь». И как будто вложила она ему в рот камень, — говорил кади, — и раскаялся он и умолк».