Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 76

ГЛАВА О ВЕРНОСТИ

К числу похвальных склонностей, благородных свойств и достойных качеств в любви и в любом другом деле относится верность. Поистине, это сильнейшее доказательство и самое ясное свидетельство хорошего происхождения и чистоты нрава. Й верность бывает различна, сообразно различию, обязательному для всех тварей, живущих на земле. Я скажу об этом отрывок, где есть такой стих:

Свидетельство свойств человеческих — ваши дела; Вещает нам вещь, из чего она произошла. Цветет олеандр, но не зреет на нем виноград; Душистой смолой никогда не прельстится пчела.

И первая степень верности — это верность человека тому, кто ему верен. Вот она, непременная заповедь и долг любящего и любимой, и отступает от него лишь скверный по природе — нет ему благой доли в будущей жизни, и нет в нем добра! И если бы не отказались мы в нашем послании говорить о качествах женщин и природных их свойствах, об их притворстве и о том, как от притворства исчезают естественные черты и качества, — право, добавил бы я в этом месте то, что надлежит сказать в подобном случае. Но мы намеревались говорить лишь о том, что хотели рассказать о делах любви, и только, а говорить об этом можно бесконечно, ибо удивительны дела любви.

Рассказ

Вот ужасное проявление верности в этом смысле, которое я наблюдал, и устрашающее по обстоятельствам — это история, виденная мною воочию. Я знал одного человека, который согласился порвать со своей возлюбленной, самой для него дорогой среди людей, и хотя смерть казалась ему слаще, чем разлука с ней на одну минуту, это было ничто в сравнении с клятвой о сокрытии тайны, ему доверенной. И тогда возлюбленная дала клятву, что никогда не заговорит с любящим и между ними не будет близости, если влюбленный не откроет ей тайну, и, хотя доверивший ее был в отсутствии, любящий отказался от этого, и продолжал один скрывать, а другая держаться в отдалении, пока не разлучили их дни и не поглотило их небытие.

Затем следует вторая ступень — это верность тому, кто изменяет. Она относится к любящему, а не к любимой, и нет для возлюбленной здесь пути, и это для нее не обязательно. Такую верность может вынести лишь человек стойкий и сильный, с щедрым сердцем, свободной душой, великой рассудительностью, значительным терпением, правильным суждением, благородным нравом и безупречными намерениями. Тот, кто отвечает на измену подобным же, заслуживает упрека, а вот поведение, о котором мы скажем, удивительно потому, что не всякий на это способен. Предел верности здесь в том, чтобы не воздавать за обиду подобным же, воздерживаться от дурной оплаты делом или словом и не спешить, доколе возможно, пока есть надежда на благосклонность любимой и на ее возвращение, пока виднеется хоть ничтожнейший признак того, что она вернется, и существует хоть слабый проблеск. Когда же наступит отчаяние и укрепится гнев, тогда избавишься ты от обмана, окажешься в безопасности от несчастья и спасешься от обид. И хотя воспоминание о прошедшем мешает утолить гнев из-за того, что случилось, твердая обязанность людей разумных, и тоска о минувшем, и невозможность забыть о том, с чем покончено и к чему нет возврата — самое устойчивое доказательство истинной верности. Подобное качество весьма прекрасно, и надлежит следовать ему при всех видах общения людей меж собою, как бы оно ни проявлялось и к чему бы оно ни приводило.